Эсеры были не только социалистами, но и аграриями: их вожди отвергали марксистский лозунг об авангардной роли пролетариата в революционном движении. Они, напротив, заявляли, что главная роль в стране должна принадлежать русскому крестьянству. В. 1917 году партия разделилась на левое и правое крыло, и левое примкнуло к большевистской партии. С конца 1917-го и до середины 1918 года в состав ленинского правительства наряду с большевиками входили и левые эсеры (многие из их экстремистских радикалов были членами ЧК прообраза КГБ), но летом 1918 года произошло размежевание большевиков с эсерами и изгнание последних из партии.
Отец никогда не рассказывал о своей роли в этих событиях, говорил только, что стал кандидатом в члены Коммунистической партии в 1919 году, а членом — в 1920-м, то есть как учитель, а следовательно, представитель буржуазного класса, вынужден был пройти кандидатский стаж, от которого представители пролетариата освобождались.
В 1920 году его послали в Оренбург, для проведения экспроприации продовольствия у крестьян. Это были жестокие операции, часто осуществлявшиеся насильственно, И он никогда не рассказывал о них в подробностях, просто упоминал, что участвовал в операциях по сбору продовольствия. В последующие годы он занимался централизованной заготовкой зерна и продажей его на Запад. Не будучи экономистом или специалистом в области сельского хозяйства, отец, в сущности, был всего лишь сознательным членом партии, идеологически выдержанным, наделенным ораторским даром и случайно вовлеченным в решение продовольственных проблем.
Позже, в шестидесятых — семидесятых годах, почти каждый государственный служащий был членом КПСС. Люди часто вступали в партию не по идейным соображениям, а просто потому, что без этого была невозможна сколько-нибудь успешная карьера; но для моего отца в молодости коммунизм был религией, а партия — Богом. Усомниться в ее власти или мудрости было равносильно пренебрежению долгом, честью и убеждениями, так что мой отец посвятил себя одному идеалу, в который пламенно верил.
Для нас, детей, большая часть его прежней жизни оставалась окутанной тайной. О своей семье он особенно не распространялся, точно так же, как о сборе продовольствия. Мать как-то упомянула, что у него были брат и сестра, но к тому времени, как я появился на свет, они исчезли, и я никогда не видел своих призрачных дядю и тетю. И то же самое произошло с его родителями, которые, видимо, попали в бурный водоворот событий, последовавших за революцией и гражданской войной, и канули в нем.
