Эльза улыбнулась. Раскрасневшийся, с взлохмаченными рыжими волосами, он был необычайно смешон в эту минуту.
— Благодарю вас, но у меня есть жених.
— Конечно, чепуха. Я просто с ума схожу и выбалтываю свои мысли. Вы прекрасны, но не вы, ваше богатство нужно мне. Я, однако, не мог думать, чтобы такая красота могла быть такой недоброй и… корыстной! — добавил он желчно после короткой паузы.
Эльза нахмурилась.
— Я не корыстна.
— Тогда что же мешает вам отказаться от наследства и сделать меня и моих сестер счастливейшими людьми?
Подбежав к ней, он вдруг схватил ее за руку и, глядя прямо в глаза, со всей силы ненасытного желания, задыхаясь, молвил:
— Откажитесь! Откажитесь! Откажитесь!..
По спокойному лицу Эльзы прошла тень. Брови нахмурились, в ней как будто поднималась борьба.
Рудольф, несмотря на все свое волнение, заметил это и начал просить с удвоенной силой.
Но в тот момент лицо Эльзы вновь приняло спокойное выражение, веки полузакрылись, и она тихо, но решительно сказала:
— Пустите, — высвободила руки и, ни слова больше не говоря, пошла к двери.
— Куда же вы? Подождите! — Рудольф бросился за Эльзой, пытаясь ухватить ее за руку. Но в этот момент дверь комнаты открылась, вбежала собака и с угрожающим ворчанием стала между Рудольфом, и Эльзой. Вслед за собакой появился Штирнер.
— Э, это уж нехорошо! — сказал он. — Кто же хватает за руки чужих невест?
Рудольф стоял, дрожа как в лихорадке, и мерил Штирнера недружелюбным взглядом. Штирнер спокойно и насмешливо смотрел на него.
Рудольф топнул ногой, быстро повернулся на каблуках и выбежал из комнаты. Прыгнув в автомобиль, он стал бормотать, как в бреду:
— Все погибло! Все погибло!..
— Куда прикажете? — спросил шофер.
— Все погибло! Все погибло! К Людерсу…
С этими же словами — «все погибло!» — он вбежал в кабинет Людерса, не обращая внимания на клиентку, которая сидела у адвоката.
— Людерс! Все погибло!.. Она отказала… Эльза отказала по всем пунктам, этого и надо было ожидать… Завтра истекает срок на подачу апелляции. Отец пропал… Если бы мы хоть знали, что он умер… Но нет, и тогда было бы поздно!.. Опеку не учредишь в несколько часов… Все погибло… Остается одно: подать апелляцию… Доверенность моего отца на ваше имя не уничтожена…
— Но это безнадежно при наличии в деле заявления Оскара Готлиба.
— Все равно, подавайте!.. Может быть, отец найдется к тому времени, когда дело будет пересматриваться.
Людерс пожал плечами, но подумал, что, пожалуй, это и верно. Главное — не пропустить срока, а там обстоятельства могут повернуться иначе.
