«…Одна бабка, прибавить поросёнка, прибавить четырёх кроликов и трёх уток, и ещё пять Непроходимимов — четырнадцать».
— А теперь сосчитай, сколько в автобусе ног!
Пышта складывает: у кого две ноги, у кого четыре — морока!
— Не хитри, не складывай! Умножай! Три утки по две ноги да четыре кролика по четыре, и людей не забудь.
Женя помогает Владику на свой лад:
— Давай, Пышта, множь людей на ноги, ноги на уток, уток на кроликов… — и получает от Майки щелчок в затылок: не мешай человеку заниматься.
Пышта уже почти сосчитал, как вдруг бабка:
— Учись, милок, копейки счёт любят, копейка рубль бережёт.
— А я не копейки… — Пышта злится: сбила, надо опять с самого начала.
— Я неучёная, так меня каждый норовит обмануть. Давеча я кассирше трёшник подала. Говорю: «Где сдача?» А она мне: «Всё, бабуся, сдачи нет». А как же нет? Я всего полсотни яичек и взяла. Так разве ж правду найдёшь?
— Так всё верно, бабушка, — успокаивает её Майка. — Пять десятков по шестьдесят копеек, выходит три рубля. Никакой сдачи не полагается.
— Где ж правильно! — не унимается бабка. — Обсчитала! Они завсегда обсчитывают.
— Может, вы о людях по себе судите? — спрашивает Женя.
Опять обижает старуху. Ну чего привязался? Бедная неучёная старушка, все её обманывают, все обижают. Но за разговорами Пышта забыл посчитать свои собственные ноги…
— А зачем вы, бабушка, в магазине яйца скупали? — спрашивает Фёдор. — У вас же свои куры есть, вы их чистым зерном кормите…
— Да сколько у меня тех курей? Всего ничего! — жалуется старуха.
— Имеющий уши да слышит! — объявляет Женя.
— Я и так слышу! — отвечает Пышта. — Теперь уши мне считать?
— Считай, — соглашается Владик.
Ну, это задача простая. Ведь ни у кого не бывает больше, чем два уха. Значит, если два уха взять 13 раз, получится 26.
Но Женя спрашивает у бабки:
— Позвольте, а где уши у ваших уток? Одни дырки, а раковин не вижу!
— А кто их знает… — отвечает бабка.
— Цену им на рынке знаете, чтоб подороже продать. А где уши, не знаете? Продавать честным гражданам безухих уток — неблагородно, это нарушение правил торговли! За это можно и в милицию…
Женя говорит серьёзно, но все Непроходимимы понимают, что он шутит. Рыжие чертенята смеха пляшут в его глазах. А старуха не знает, что он шутник, она обижается на такое грубое слово: «милиция». И начинает кричать, что она обмана покупателей не позволит, что утей она зерном откармливала. А Женя твердит, что утки её негодные.
Уже и Майка, и Владик толкают Женю, а он — своё!
