Непохоже, чтобы тут работали в поте лица. Все только и делают, что помешивают угли, сидя у костра, готовят чай в немытых кастрюлях с засохшими следами пищи или стучат на барабанах, или мастерят непонятные штуки из перьев и ниток. Коммуной это можно назвать лишь потому, что этих людей объединяет общее стремление ни за что не платить. Даже палатки здесь редкость: почти все спят в обшарпанных фургонах, разрисованных так, что в глазах рябит, или шалашах из полимерной пленки и покрывал. Все без исключения курят, а иметь собаку, по всей видимости, – святая обязанность, но при этом никто за животными не убирает. Половина моего запаса влажных салфеток ушла на чистку колесиков чемодана.
Что касается удобств… Я не ожидала ничего сверхъестественного, но испытала шок, когда мне указали на небольшой участок за деревьями, рядом с которым висела табличка «Нужник». Обычная яма, ни сидений, ни бумаги; если заглянуть вниз, видны ничем не присыпанные испражнения. После маминой смерти я пообещала себе, что никогда больше не буду иметь дела с чужими выделениями, и решила оборудовать собственное отхожее место в соседних кустах.
Безусловно, каждый имеет полное право жить как угодно, если при этом не ущемляются интересы других. Но чтобы вот так?! Тесса могла поехать, куда ей вздумается. С чего вдруг она решила провести последние дни своей жизни именно тут?
Если, конечно, Тесса вообще здесь была. В Лондоне я практически не сомневалась. Казалось, все сходится. Но теперь я уже не уверена.
И все же, сказала я себе, придется провести здесь неделю и расспросить местных. Этим я и займусь завтра, когда начну обход с ее фотографией. Я уже подготовила легенду, будто ищу подругу, с которой потеряла связь, но знаю, что она приезжала сюда прошлым летом и может все еще находиться где-то в этих краях. Это не так уж далеко от истины.
Сейчас почти половина десятого, но все еще душно. Перед отъездом я, разумеется, ознакомилась с прогнозом погоды, хотя не совсем представляла себе, что такое тридцатидвухградусная жара. Приходится все время вытирать руки полотенцем, чтобы пот не стекал на клавиатуру.
В августе прошлого года, когда Тесса приехала сюда, было еще хуже – тридцать пять градусов, я проверяла. Впрочем, ей нравилась жара. Тесса выглядела, как здешние обитатели: такие же острые лопатки и ключицы. Она вполне могла бы носить такой же короткий топ, что и женщина-эльф: я помню, в гардеробе Тессы было что-то похожее.
