Я на звук попадания пуль в бронежилет отреагировал. Отреагировал и «матрасный» сержант, но по-своему:
– Quiet there! Not to make noise[20], – бросил он фразу через плечо, почти не оборачиваясь.
Может быть, и шум от падения тел услышал, потому и среагировал.
– Yes, sir[21], – ответил я, как полагается по американскому уставу.
Сержант услышал мои слова, и чужой голос одновременно с тем, как пуля пробила бронежилет на грузинском пограничнике. Он обернулся резко, посмотрел на меня прямо, но со злым испугом. В этом взгляде было понимание ситуации, хотя предположить, что стреляли с другой стороны границы, сержант, конечно, не мог. Дистанция казалась невероятной.
– Feed you, sir? – спросил я.
И сразу ударил его хай-киком в ухо. Этого удара хватило, чтобы сержант свалился без сознания. И сразу захрапел, перейдя из нокаута в сон. Это случается порой, хотя и редко. Но такой переход говорил о крепком здоровье сержанта американского спецназа. От удивления и неожиданности он не сумел даже простой блок поставить, не сумел даже руку поднять, чтобы удар смягчить. Хотя в руке у него был автоматический карабин, который мог бы стать хорошей защитой от хай-кика. О такую защиту можно и ногу сломать.
Я тут же поднял над головой обе руки, и через шлем обратился к снайперам:
– Ассонов! Епиханцев! Кто сможет пулей наручники разбить?
– Я не рискну. – признался Ассонов. – Дистанция опасная. Могу в руку попасть.
– Я бы рискнул, – сказал командир снайперского взвода погранотряда, – но боюсь, что моя пуля вместе с наручниками и руки оторвет.
– Да, так слишком рискованно, – согласился я отказаться от эффективного метода своего освобождения, перейдя к простому и банальному, вернулся на пару шагов к убитому пулей снайпера «матрасному» спецназовцу, нашел у него на поясе футляр для наручников, на футляре маленький кармашек, а в кармашке ключ. Для легкого открывания замка у меня откровенно не хватало длины немузыкальных пальцев, но все же я умудрился наручники снять, хотя и далось это не без боли в руках.
Я подошел к сержанту, наклонился над храпящим человеком, и обратился мысленно к своему квантовому киберкомпьютеру:
– Как у него со здоровьем?
– Спит, кошмары видит. Кажется, его бьют сильно. И руками, и ногами…
– Можешь наслать на него еще один кошмар?
– Могу внушить. Какой?
– Внуши ему, что над ним склонился ктарх. Склонился и улыбается всеми своими острыми зубами. Сможешь?
– Легко. Только это будет не кошмар. Ктархи – красивые… В отличие от людей… – высказал он свое обиженное мнение. Сработала, видимо, заложенная в него программа.
