Литературоведы отмечают в романе Г. Исхаки наличие и других модернистских явлений, которые стали довольно ярко проявляться в татарской литературе начала ХХ в. [41. С. 6]. Известно, что в нашей литературе тех лет некоторые идейно-эстетические черты декадентства стали проявляться после революции 1905–1907 гг., в годы реакции. В татарскую литературу они в основном проникали через переводы из русской, европейской и турецкой литератур. Для писателей-декадентов отправным пунктом являлись взгляды таких философов, как А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, Э. Нартман, А. Бергсон. Отдельные черты декадентства литературоведы отмечали в творчестве С. Рамеева, Дэрдменда, Н. Думави [11. С. 212].
Г. Халит, впервые обратившись к явлениям декадентства в творчестве Г. Исхаки, оценил их в духе своего времени, т. е. с позиции вульгарного социологизма. В последние годы в литературоведении наблюдается изменение отношения к декадентству [40. С. 202]. То, что герой романа «Жизнь ли это?», как это характерно для названного явления, подвержен пессимизму и индивидуализму, на наш взгляд, связано с тем, что писатель в какой-то степени, как и другие авторы, в годы реакции пребывал в растерянности. С пессимистическими настроениями Г. Исхаки мы встречаемся и в ранее написанной пьесе «Мөгаллим» («Учитель», 1906). Его герой Салих заявляет: «Я не верю в будущее! Не получится… Я ни во что не верю!» [83. С. 130].
И в романе «Жизнь ли это?» автор стремится отразить характерную для декадентов, душевную пассивность главного героя: «Что я могу сделать? До двадцати трех лет, не ударивший палец о палец, дармоед, что еще я могу делать, как ни быть дармоедом?» (С. 134). «В душе моей сидит слово “все кончено”. Кончено! Все кончено! Все идеалы, вся жизнь, все кончено! Кончено вовеки веков!» (С. 137). «Для того чтобы печалиться, оплакивать плохое в прошедшей жизни, в будущей жизни, проститься и проводить утраченные идеалы не нашлось ни единой слезинки. Я замерз, я застыл, я пропал!» (С. 145). Как видно из примеров, Г. Исхаки показывает, что герой сознательно сторонится борьбы с жестокой действительностью, опускается на колени. Описывает он это с помощью различных литературных приемов. Из них наиболее часто используемый – внутренний монолог. В отличие от других писателей Г. Исхаки на внутренний монолог возлагает другие задачи. Прежде всего бросается в глаза то, что у него внутренние монологи менее объемные. В таких монологах герои делятся не только со своими планами и делами, а больше переживаниями, и даже интимными чувствами: «Хочу говорить, познакомиться и дружить с теми двумя девушками, сидящими под деревом. Но какие-то цепи, непонятные мне оковы не пускают меня к этим девушкам, не дают мне поговорить и подружиться с ними! Я не могу побороть в себе какую-то силу и не могу начать говорить с ними» (С. 110). Подобные монологи в дальнейшем встречаются в романах «Молодые сердца» Г. Ибрагимова, «Посередине» Ф. Амирхана.
