О забастовке Путиловского завода, о присоединении к ней других заводов и фабрик столицы империи на «Славе» узнали из газет. Ни Галлер, бывший на «Славе» в эти дни за командира, ни другие офицеры и команда еще не понимали, что близилась революция и самодержавие доживало последние дни. 28 февраля 1917 года гельсингфорсские газеты напечатали телеграммы из Петрограда о начавшемся там вооруженном восстании. В тот же день вечером Галлер побывал на «Андрее Первозванном»: Небольсин вручил командирам кораблей копии приказа командующего флотом вице-адмирала А. И. Непенина. «Предписываю объявить командам: последние дни в Петрограде произошла забастовка и беспорядки на почве недостатка пищи и подозрения некоторых лиц в измене, чем могло быть нарушено доведение войны до победы. Произошли перемены в составе Совета министров, который принимает меры к прекращению беспорядков и подвозу необходимых продуктов. Объявляю об этом по командам, чтобы узнали об этом от меня, а не от посторонних. Требую полного усиления боевой готовности…»[52]
Вернувшись на «Славу», Галлер приказал собрать команду в церковную палубу, зачитал приказ командующего. Матросы молчали, и молчание это показалось ему грозным. А далее напряжение нарастало все с большей скоростью: к концу дня 1 марта сообщили из штаба бригады о восстании в Кронштадте, 2 марта — о восстании в Ревеле. И пока командующий флотом Непенин готовил и отсылал в Петроград телеграмму, присоединяясь к решению Государственной думы об отречении от престола Николая II в пользу сына, большевистские ячейки на линкорах и крейсерах готовили команды к восстанию[53].
После обеда 3 марта Небольсин вновь вызвал к себе командиров. «Утром, — начал бледный как полотно адмирал, — утром получено отречение государя от престола в пользу Михаила Александровича. Власть взял Временный комитет Государственной думы. Прошу вас, господа, объявить об этом командам…» И опять Галлер читал в церковной палубе вести из Петрограда. На этот раз молчали не все. «Не нужно никакого Михаила, царя не нужно!» — крикнул кто-то из дальних рядов. «Долой, долой!» — поддержали его голоса.
Вскоре после восьми вечера, сидя в своей каюте, он услышал свисток в переговорную трубу. Вахтенный офицер докладывал, что на «Императоре Павле I» зажжен красный клотиковый огонь и его башни разворачиваются на «Андрея Первозванного». Минуты, и еще доклад: красный клотик горит и на «Андрее Первозванном». Галлер надел тужурку, поднялся на мостик. Да, красный клотик горел уже и на его корабле, на дредноутах 1-й бригады. Он понял: корабли подняли красные флаги, как когда-то «Князь Потемкин-Таврический». Пожалуй, на своем корабле он уже не властен…
