— Мысль недурна, — согласился полководец. — Попробуем!
Сказано — сделано: выделили шесть полков конницы, пехоту усадили на повозки (не часто выпадает на долю пехотинцев такое счастье), и они покатили под Сен-Готард. В тумане зимнего дня куруцы обрушились на армию не ожидавшего нападения Гейстера, разбили ее, а остатки выгнали из Венгрии и гнали дальше, уже в пределах Штирии.
Магдаи на своем гнедом иноходце неотступно преследовал самого генерала Гейстера. На равнине, когда Магдаи вырвался далеко вперед от своих, Гейстер повернул коня ему навстречу, крикнув:
— Ну, что ж, скрестим сабли? Вижу, вы именно на меня зуб точите!
— Оно так: мой топор по большому дереву скучает! — отвечал Магдаи.
Оба выхватили сабли, но Гейстеру не повезло: конь его, испугавшись чего-то, метнулся в сторону, генерал дрогнул и выронил из рук клинок.
— Sacrebleu[46], - выругался Гейстер, невольно отпрянув на своем сером огромном коне назад, чтобы уклониться хотя бы от первого удара.
Но Магдаи единым мигом с ловкостью циркового артиста подхватил саблю противника с земли и протянул ее Гейстеру.
— Как? Вы возвращаете мне мой клинок, вместо того чтобы зарубить меня? Ведь вы могли свободно сделать это!
— Я так и поступил бы, случись это во время погони. Но ведь вы, генерал, добровольно повернули коня. Значит, это уже поединок, в котором не принято убивать безоружного.
— Вы правы, сударь. Вы действительно благородный человек. С удовольствием пожал бы вашу руку, но у нас нет для этого времени. Поспешим, иначе нам помешают.
И в самом деле, уже ясно можно было различить приближающийся топот куруцских коней, хотя разглядеть их за густым туманом было совершенно невозможно.
Генерал и Магдаи с яростью бросились друг на друга; сабли скрестились, и далеко был слышен их скрежет. Магдаи нанес было страшный удар Гейстеру, но тот, на счастье, успел отскочить. Они готовы были начать сначала, но тут их поединку помешали подоспевшие куруцы. Увидев, что Магдаи досталась трудная работа, один из гусаров решил помочь ему и выпалил из карабина в Гейстера, однако промахнулся, пуля угодила в коня Магдаи, сразу же рухнувшего наземь.
— Прощайте! — крикнул, поскакав прочь, Гейстер. — А если и у вас когда-нибудь выпадет из рук сабля, рассчитывайте на меня. Я подниму ее.
Магдаи быстро пересел на свежую лошадь и продолжал преследовать врагов, рубя их, если удавалось догнать, как капусту.
Нескольких лабанцев Магдаи зарубил, двух немецких кирасиров захватил в плен и привел их к своим. Причем немцы шагали впереди с саблями наголо, а сам он медленно рысил за ними следом, бросив клинок в ножны.
