ослов.27) На одном
рельефе в гробнице Ипу-им-Ра мы видим стадо длиннорогих и безрогих быков.
Тут же
изображены два чиновника, которые записывают количество скота (в надписи
говорится:
«подсчитывается количество стад»). В этой же надписи сохранились слова
одного из этих
чиновников: «Радуйся приплоду этого года». Особенно интересно то, что
один из
пастухов изображен с чертами лица, типичными для азиата. Очевидно, это
иноземный
раб, который работает в качестве пастуха в поместье знатного
египтянина.28) Таким
образом, приток рабов содействовал в значительной степени развитию
скотоводческого
хозяйства в Египте в эпоху XVIII династии. Поскольку скот являлся ценным
имуществом,
которое принадлежало как отдельным знатным египтянам, так и храмам, было
важно
охранить права рабовладельцев на этот вид их собственности. С этой целью
скот
клеймили особым клеймом, как мы это видим на одном изображении из
гробницы
11
Небамона.29) Здесь представлен знатный египтянин Небамон, который, сидя
на складном
стуле, присутствует при подсчете и клеймении скота, принадлежащего храму
Амона. В
помещенной тут же надписи говорится: «Носитель опахала Небамон говорит
писцу
Тотноферу: «Не оставляй без внимания быков Амона, этого нашего владыки».
Два
клеймильщика налагают прямоугольное клеймо на лежащих и связанных быков, третий
разогревает клеймо на огне костра.
Некоторое значение, хотя и меньшее, чем разведение скота, имело
птицеводство. На
стенах уже упомянутых нами гробниц изображены различные виды домашней
птицы, как,
например, утки, гуси и журавли. В качестве военной добычи в Египте со
времени Тутмоса
III появляются и куры, которые в описании восьмого азиатского похода
этого фараона
названы: «птицы этой иноземной страны, которые рождают каждый день».30) Однако
основным и главным видом хозяйства в Египте в эпоху XVIII династии
оставалось
земледелие. Земледельческий быт древних египтян этого времени прекрасно
описан в
широко распространенной «Повести о двух братьях», ярко отразившей черты
земледельческой религии. Земледельческие работы обычно начинались в
начале осени
после спада летней жары и окончания нильского наводнения, когда поля, достаточно
орошенные водой разлива, становились доступными для обработки. Этот
момент описан в
«Повести о двух братьях» в следующих словах: «И вот, когда пришло время
пахать,
старший брат сказал ему: «Давай заготовим рабочий скот, чтобы пахать, так
как поле
вышло [из-под воды после наводнения] и хорошо пахать его».31) Этот же
