Весь в отца | страница 31

Наконец слово предоставили Даманскому.

— Конечно, нехорошо, что я не пришёл, — скучным голосом сказал он. — Но понимаете, как было дело… Дядюшку никто не ждал. Я уже в дверях стою — бежать на беседу. Тут вдруг дядя Федя. Из экспедиции. Загорелый, как индеец. Он в Каракумах был полгода. «Я тебе, — говорит, — Андрюха, ящериц каракумских привёз». Я спрашиваю: «Живые?» Он говорит: «Живые!» И ящик открыл. А там…

В классе наступила полная тишина.

— …там шесть штук: зелёные, голубые, золотистые…

— Принеси посмотреть! — выкрикнул кто-то.

И сразу несколько голосов спросили:

— А прийти домой к тебе можно, а? Посмотреть бы! Сегодня, а?

— Можно! — обрадовался Даманский. — Ну вот… Потом, значит, дядя Федя стал рассказывать, а я заслушался — ну и забыл про беседу. Очень интересно было!

— О чём рассказывал-то? Расскажи! — оживлённо загудели ребята.

— Ну вот, например, шли они по пескам, где нога верблюда никогда не ступала. В это время метеорологи и синоптики с мыса Тахиа-Таш сводку по радио дают о том, что песчаная буря на них идёт. Страшнейшая! И вот налетел самум… Но они не растерялись, спустились в древнее русло реки Узбой. Нашли в откосах берега пещеру. А кругом темным-темно. Песчаная стена солнце закрыла. Как затмение, даже хуже…

Класс не дышал. Все сидели, не отрывая глаз от лица Даманского. Ребята, с увлечением следя за рассказом, то сурово и напряжённо хмурили брови, то с весёлым недоумением пожимали плечами, то вдруг удовлетворённо расплывались в улыбках. «Внук Обломова» проснулся. Глаза у него поблёскивали от оживления. «Музыкальный эксцентрик» уронил пальцы на толстую нижнюю губу, да так и застыл, словно забыл, что можно сыграть весёлый мотивчик. А Даманский рассказывал уже о древних колодцах, разрушенных городищах, о занесённой песками крепости Тамерлана, о том, какую плотину строят на Аму-Дарье и каким будет Каракумское море. А когда он вытащил из портфеля пачку фотографий, привезённых дядей, все сорвались со своих мест и обступили его так тесно, что Андрюше пришлось вскочить на парту.

— Ребята, не торопитесь, — кричал он. — У меня дома ещё много снимков есть, все увидят! Пошли ко мне!

— Айда! — закричали ребята. — Идём!

И всё пришло в движение. Оглушительно застучали крышки парт. «Внук Обломова», живо подхватив свой портфель, первым протиснулся к двери. За ним и остальные ребята поспешно выскочили в коридор.

Вожатый Митя остался в классе один…

Если вы когда-нибудь побываете на футбольном состязании и услышите отчаянный крик: «Судью на мыло!», а вслед за этим душераздирающий свист, — знайте, что на трибуне стадиона присутствует главный болельщик — Лёня Заводилов. Без него не обходится ни одно большое состязание.