— О чем вы думали, сидя перед монитором вашего компьютера? — спросила судья. — О только что совершенном преступлении? Вы испытывали страх, грусть, горе, хотели спрятаться?
Она даже не поняла, что столько времени просидела перед компьютером. Возможно, она его машинально включила. И потом забыла о нем, потому что на столе лежали непрочитанные письма.
— Вы предвзято относитесь к каждому ее действию, — протестовал адвокат. — Вы воспринимаете против нее все, что она делает, как доказательство ее холодности и коварства. А вдруг она все это делала по привычке, без расчета, начиная со звонка Джеффа, который она не слышала или не поняла и до прихода уголовной полиции в кабинет. А вдруг каждое утро она просиживала по часу перед компьютером, глядя в никуда, чтобы снять напряжение. Это — ее шлюз между домом и работой. Содержимое жесткого диска проверяли?
— Значит, о смерти мужа вам сообщили полицейские, — продолжала судья, обращаясь к Кэти. — В 8.10 вы еще об этом не знали, а в 9.30 вы уже в курсе. Из отчета полицейских следует, что вы не сильно удивились. Сотрудники службы водоснабжения и те больше были потрясены произошедшим. Вас нельзя назвать ошарашенной от новости, что он мертв, но вы почему-то сами делаете вывод об убийстве. Вы описываете своего мужа как бабника, двуличного распутника, за которым гоняются все ревнивцы на земле. Вы говорите: «У него хватало врагов». И направляете следователей по ложному пути Франка — мужа Малу. Вы им сообщаете, что тот кричал во всеуслышание, что спустит с него шкуру. Когда Франка отпускают из-под стражи, вы выдвигаете предположение, что другие обманутые мужья вполне могли позаботиться о Тони. Вы также не исключаете возможности заказного убийства. Но ни разу вы не признались, что этот убийца — Джефф, а заказали его — вы. Почему вы не говорите правды? Если бы вы сказали, еще тогда худшего можно было избежать.
Нельзя было допустить, чтобы убийцей признали Джеффа, все версии были хороши, только не Джефф. Донести на Джеффа, это значит указать на себя. Франк, чья фотография царственно возвышалась над столом Малу, за кадром был идеальным виновным, убийцей, у которого были все существующие на свете мотивы, чтобы покончить с Тони, палачом, с которым со времен их разборки она не поддерживала никаких отношений. И все потому, что его лучший друг обрюхатил его же законную жену, он больше всех пострадал. Он больше всех оскорбился тем, что его бросили, и официально находился в стадии войны за право опеки над детьми. Со дня на день его жизнь будет разрушена. Он плакал на глазах у всех, он рассыпался угрозами. Он спровоцировал Тони на глазах у сотрудников фирмы по кондиционерам. Они даже как-то подрались на том же паркинге возле дома. Он и убил его. Не Джефф, и не она.
