Скрежеща зубами от злости, Люба надела полушубок и шапку.
— Всё? — мрачно уточнила она. — Теперь стриптиз?
— Сорокина, ты гуляла по снегу на морозе в тапочках. У тебя ноги не замерзли?
— Это не тапочки, а туфли.
— Всё равно. Ноги наверняка отморозила. Нет-нет, так не пойдёт. Давай вот что сделаем. Ты действительно пойдёшь и часок погуляешь на улице. Так будет гораздо достовернее. Ладно, не часок, а полчасика. Вернёшься, и продолжим.
Обрадованная предоставленной возможностью вырваться из этой камеры пыток, Люба бросилась обратно к стенному шкафу, мгновенно переобулась в сапоги, схватила висевшую на спинке её стула сумочку, и быстро зашагала, почти побежала, к двери. Но дверь оказалась запертой. Она вспомнила, что Нежный её запер, как только ему пришла в голову эта идея со стриптизом.
— Юрий Николаевич, дайте, пожалуйста, ключ, — попросила она.
— Не нужен тебе ключ, Сорокина, — расхохотался Нежный. — И идти уже никуда не надо. Главное, что ты всерьёз собралась на улицу. Нам этого достаточно. И, кстати, первые плоды эксперимента уже есть.
— Какие?
— Сумочка, Сорокина, сумочка! В твоём рапорте о сумочке ни слова.
— Так там не было никакой сумочки.
— Вот именно! А должна была быть. Сумочка, барсетка, пакет, что-то в этом роде. Она же не могла прийти совсем без денег и документов? Значит, что-то у неё было. А с места преступления сумочка потом как-то и куда-то исчезла. Думаю, окно для того и открывали, чтобы её выкинуть. Но это пока не важно. Отметим такую возможность, и идём дальше. Баба разувается в прихожей и оставляет там верхнюю одежду. У нас с тобой, Сорокина, прихожая — это твой стол. Снимай лишнее, и иди в спальню, это там, где сейчас стул для твоих посетителей.
Люба сняла шапку и полушубок, затем начала разуваться. Нежный, внимательно за ней наблюдавший, вдруг заорал «Стоп!».
— Что сейчас-то не так? — грустно вздохнула она. — Слишком быстро раздеваюсь? Или не эстетично, на ваш вкус?
— Я вижу носки, — сообщил Нежный. — Там их не было. Или были, но сплыли. Это что-нибудь значит?
— Ничего. Я в капроновых колготках, а она была в шерстяных. На шерсть мало кто надевает носки.
— Понятно. Продолжай представление.
— Тапочки должны быть, — уверенно заявила Люба. — Даже очень пожилой мужчина обязательно предложит гостье тапочки, если она не принесла с собой сменную обувь.
— Нет у меня тапочек. Постарайся как-нибудь обойтись без них. Или тут пол холодный?
— Ничего, переживу. Если на днях и помру, то от стыда, а не от простуды.
