В этот момент в кабинет ворвалась разъярённая секретарша шефа, схватила кофе и уставилась на майора испепеляющим взглядом.
— Взяла, за чем приходила, и вали отсюда, не мешай людям работать, — вежливо попросил тот.
— Нежный, сволочь, ты назвал меня секретуткой!
— Те, кто подслушивает чужие телефонные разговоры, порой узнают о себе очень неприятную правду.
— Это не правда! Это оскорбление! Я — не секретутка!
— Да? А кем ты тут работаешь?
— Я - секретарь-референт! У меня, между прочим, диплом переводчика с трёх языков! Английского, французского и немецкого! И ты это знаешь, я всем показывала!
— Тогда нам крупно повезло! — Нежный изобразил радость. — Тут как раз нужно перевести маленький текст с французского. Переведёшь?
— Нет у тебя никакого французского текста!
— Вон, глянь на экран. Там описание книги, которая предположительно проходит по делу об убийстве.
— Ты — мерзавец! Ты всё врёшь! Ни по какому делу она не проходит! Ты специально написал что-то по-французски, чтобы меня унизить!
— Достала уже, — поморщился майор. — Ещё и орёшь, как потерпевшая. Забирай кофе и неси его шефу. Это он ценит твои дипломы, а не я. Или не дипломы?
Женщина ушла со слезами на глазах, Любе её стало даже немного жалко. Пожалуй, Нежный, пытаясь опровергнуть свою фамилию, обращался с сослуживцами слишком уж грубо. А особенно с сослуживицами. Она ещё до конца не простила ему «следственный эксперимент» с раздеванием. Но делать замечания за грубость она не собиралась — от мнения майора зависело, останется ли она здесь работать, а принципы могут подождать до лучших времён.
— Посмотрела я, что ты просил, — напомнила о себе Палёнка. — Издательство давно обанкротилось, о редакторах и авторе в интернете ничего нет, а фамилию художника я так и не смогла найти. Но прикинь сам, Юрочка — им всем в пятьдесят седьмом было явно не по десять лет, сколько же им сейчас?
— Зато могут быть живы их дети, которые могут что-то знать об этой собачке. Я бы с удовольствием съездил во Францию провести допрос. Но по опыту знаю, что поедет шеф со своей секретуткой. Нет, пусть всё остаётся, как есть. Так что, Палёнка, возвращайся к Бардину, помоги ему пообщаться с венграми.
— Я не говорю по-венгерски.
— Ничего, я уверен, что ты найдёшь с ними общий язык. Ты со всеми находишь. Пошли, я тебя отведу.
— Боишься, что я дорогу не найду?
— Найдёшь, даже не сомневаюсь. Заблудить здесь ты можешь, а вот заблудиться — ни за что.
— Скажешь тоже, Юрочка! Я уже давно с блудом завязала, — улыбнулась Палёнка.
