Им нравятся худсоветы, определявшие репертуар театров. Им нравится, что за человеком не признавалось право даже на личное пространство, не говоря уже о праве иметь и выражать свои взгляды. Пусть теперь вспомнят, как резали брюки и прически стилягам, как срывали с хипов фенечки. Пусть на своей шкуре почувствуют, каково это, когда тебе запрещают выражать свои взгляды даже в форме ношения значка. Они заслужили.
Им нравится всемогущее государство, безраздельно владеющее телами и душами своих подданных. Государство, перед которым нет преград. Ни в праве, ни в морали.
Государство, переселяющее народы. Бросающее трудовые армии зеков и полузеков на великие стройки. Государство-Молох, пожирающее и сжигающее своих детей. Им нравится, когда государство едет катком по людям. Их с этого прет. У кого не вызывают содрогания штабеля трупов в мерзлоте на Колыме, Катынь, Хайбах, у того нет совести. У того нет, может быть, главного человеческого свойства — способности чувствовать чужую боль. Почему я должен этих людей жалеть? Так им и надо.
И никакие они не коммунисты. Извратители коммунистической идеи, надругавшиеся над ней. Настоящий коммунист — это я. Верую в будущее общество без иерархии и государственного принуждения. Какое отношение к моей вере имеют эти поклонники Молоха, эти гипсовые обрубки из песни Галича? И какое мне вообще до них дело?
И потом. Полное рассекречивание архивов советских карательных органов — разве это не прорыв? Вот увидите, это еще вызовет истерику российского «политического класса», если уже не вызвало. Официальное, на государственном уровне, признание нацистского и советского режимов в равной степени преступными — разве это не открывает путь к нравственному очищению, к освобождению от лжи, лицемерия, оправдания собственных злодеяний? И что стоит к такому-то прорыву взять в нагрузку еще небольшой довесок? Ну, запретят небольшой группе крайне неприятных, злобных, бессовестных и самодовольных людей носить в публичных местах свои любимые цацки.
Они это заслужили. Так же, как заслужили это и нацисты. А мы заслужили, чтобы журналистку Полину Петрусеву суд признал виновной в демонстрации нацистской символики за публикацию в интернете фотографии ее двора в Смоленске времен немецкой оккупации? Это решение так называемого суда — действительно оскорбление всех возможных человеческих чувств. Чувства здравого смысла, чувства справедливости, чувство собственного достоинства. И не надо говорить, что если очень подробно и точно прописать в законе, в каких случаях нельзя, а в каких случаях можно, подобных казусов не будет. Вся многолетняя практика правоприменения европейских антинацистских законов показывает: либо закон обходит государство и устраивает такой же маразм, либо, если государство злоупотреблять боится, его легко обходят нацисты. Ну, подретушируют слегка этикетку и действуют дальше вполне легально. Пропагандируют свои взгляды. А потом мы не можем понять, откуда в Петербурге европейские «легальные нацисты» взялись.
