– Кать…
– Не перебивай меня, пожалуйста, и не делай вот таких глаз! К тому же я тебе ясно сказала – я не хочу тебя видеть. Достаточно уже того, что я по полдня провожу в твоем обществе! Но тебе этого мало! И ты каждый день находишь какой-нибудь благовидный предлог, чтобы явиться еще и вечером! Зачем, например, ты меня здесь дожидался? Дождь, противно, холодно… Тебе что, больше заняться нечем? Сидишь, лясы точишь… Может, ты и есть тот самый маньяк, которого мы все так усердно ловим? Ему дождь тоже не в кайф. Затаился себе, небось, пережидает непогоду и тоже треплется с кем-то… Кстати, тебе не кажется странным, что убийства начались примерно тогда же, когда и ты приехал на эти самые курсы?
– Я не знаю даты первого убийства, – пожал плечами ее настойчивый кавалер, – но если ты так считаешь… тебе виднее, конечно. О твоей интуиции я уже наслышан! О ней везде только и говорят! И о твоих высоких покровителях тоже, – не удержался и прибавил он ядовито.
– Каких таких покровителях? – опешила Катя.
Нет, конечно, никаких покровителей у нее нет… и не было никогда! А на что тогда и Приходченко намекал? Что за дурацкие слухи? Будь у нее лишнее время, она бы постаралась выяснить их источник!
– Мне нет никакого дела до того, с кем ты встречаешься… или раньше встречалась, – поправился Мищенко. – Просто все говорят, тебе даже внеочередное звание скоро должны дать… Я не хочу сказать, что тебя кто-то продвигает… хотя это и очевидно. Но мне это все равно. Я просто хочу тебя видеть. Просто видеть. Понимаешь? Жаль, что ты не понимаешь… не хочешь понять!.. – Он потер затылок, отчего волосы у него взъерошились и он стал мучительно похож на того самого еще не мужчину, но уже и не мальчишку – ее недолгого жениха Лешу, каким она его помнила. Против воли в эти проклятые две недели она постоянно вспоминала не только свой разрыв с Тимом, но еще и свою несчастливую первую любовь…
– Я очень быстро понял свою ошибку. Но проклятое упрямство мешало сразу пойти и попросить у тебя прощения. А теперь мы оба стали взрослыми, Кать. Мы переболели всеми детскими болезнями. И мы могли бы начать сначала. Без ошибок. Без взаимных обид. Без предательства. Я тебе обещаю, что ты будешь счастлива со мной. И мне очень обидно, что ты так упорно меня гонишь. А относительно маньяка… может, вам меня на детекторе лжи проверить? – Он внезапно развеселился. – Это будет сенсация. Помощник прокурора – маньяк-убийца! Еще один плевок в душу нашей любимой системы. Впрочем, души у нее, наверное, нет. Но лицо есть. И еще какое! Некоторые даже говорят, что у нее не лицо, а омерзительная рожа… Ну, да бог с ней совсем, я сюда не за тем пришел. Цветочки примешь? – он раскрыл сумку и вынул маленькую трогательную композицию из бархатцев и хризантем.
