– Могу и не уходить. – Игорь подошел и стал рядом с ней. Он очень хотел снова обнять ее, но чашка занимала руки, и он осторожно поставил подарок на книжную полку.
В самом деле! Ему совсем не хочется отсюда уходить. Абсолютно. Поэтому он сказал:
– Я не хочу бросать вас тут одних на ночь глядя. Но если ты надеешься, что я уйду утром, или после обеда, или когда кончатся котлеты… Лиль, может, оставишь меня у себя? Как почти бесполезное, но снимающее стресс домашнее животное? Я, конечно, больше и куда прожорливей Василия, и шерсти на мне маловато, и урчать я не умею – разве что свистеть, но… Я не хочу уходить. Ни сегодня, ни… вообще. Честно. И… может, ты выйдешь за меня, Лиль?
– Вот так сразу? – Женщина все не поворачивалась, чтобы он не заметил ее подозрительно заблестевших глаз. – Мы же с тобой и двух месяцев не знакомы… – нерешительно пробормотала она.
– Ничего подобного. Знакомы, и предостаточно! Мы с тобой познакомились больше года назад, в трамвае! И, между прочим, ты первая ко мне начала приставать. Вдвоем с какой-то булочкой.
Она засмеялась.
– Может, я тебе не нравлюсь?
Они оба уже знали цену слову «любовь» и не спешили им пользоваться. Они знали цену и многим другим словам… Однако их связывало некое иррациональное чувство – им обоим казалось, что они действительно знакомы не два месяца, и даже не год. Возможно, намного, намного дольше… какое-то тотальное совпадение характеров, вкусов… нет, даже не совпадение, скорее – дополнение, что намного лучше, ценнее, многограннее. Ведь именно то, что их характеры, вкусы и привычки так замечательно дополняются, и дает надежду на то, что они действительно притрутся и станут одним целым. Что им будет интересно жить рядом не неделю и не месяц… возможно, впереди у них долгие годы вместе? Страсть, нахлынувшая в первое время их близости, не сходила на нет, как это часто бывало и у нее, и у него, но уже перерастала в нечто большее… И она, и он боялись этого… и хотели… но слова, которыми она в силу своей профессии владела в совершенстве, а он – кое-как, хотя и считался у себя на работе оратором и златоустом, плохо шли с языков. Это был не тот случай… вернее, это был как раз именно тот самый случай… шанс… укол в самое сердце.
– Ну почему… очень даже нравишься. Но, по-моему, тебе с Кирюхой интереснее, чем со мной…
– Я ее очень люблю, – сказал Лысенко таким голосом, что женщина поняла – говорить какие-то кокетливые и легкомысленные глупости сейчас не просто неумно, но даже пошло. И она опять замолчала. Молчал и он.
