– Может, она в линзах была? – прервала Катя его излияния.
– Может, и в линзах. Сейчас многие линзы носят, даже под кошачьи глаза. Прикольные такие. Хотел себе завести, но на рабочем месте не разрешают. А так – зачем?
– А с этими девушками вы ту, стриженую, никогда не видели? – Катя показала фото предыдущих жертв.
Парень тут же опознал Марию Шульгину.
– Эту грудастую я тоже хорошо знаю. Постоянная клиентка… была. Но с той, стриженой, я ее никогда не видел.
– А свидетели говорят, что она с подругой уходила, и тоже коротко стриженной.
– Да у них тут своя компашка. Я их всех почти знаю. Тусят постоянно чуть не до утра. И стриженые есть, некоторые вообще, считай, лысые! Вы у них поспрашивайте.
Они уже опрашивали всех знакомых Шульгиной, но так и не выяснили, с кем уходила в ночь убийства эта девушка. Все приятели Шульгиной в тот вечер были изрядно пьяны, а некоторые и под кайфом. Показания этих «свидетелей» порой настолько противоречили друг другу, что разобраться, с кем же именно ушла Маша Шульгина, было сложно.
– А вот этих никогда не встречали? – Катя еще раз выложила фото остальных жертв.
Парень не стал возражать, но откладывал одну фотографию за другой:
– Нет… нет… тоже не видел… никогда не заходила… Нет, определенно не наши клиенты.
Катя знала, что бармены, в силу специфики своей работы, отличаются очень хорошей зрительной памятью, и не стала больше настаивать.
– Ну, я ж не каждую неделю работаю, может, и пропустил кого. Вы у сменщика моего справлялись?
С его напарником Катя уже говорила, но ничего нового тот ей не сообщил.
– Может, выпьете чего-нибудь? – предложил бармен. – Могу «Маргариту» сделать. За счет заведения. Или еще классный коктейль есть, «Секс на пляже». Очень вкусно!
– Я на работе, – сухо сказала Катя. – А впрочем… «Хемингуэй Дайкири» умеешь? – спросила она.
– Который с грейпфрутовым соком?
– Точно.
– У вас хороший вкус, – заметил бармен, ловко орудуя шейкером.
Хороший вкус не у нее, а у Тима… но она не хочет снова об этом вспоминать. Напиток был недурен, этот парень, несомненно, знал свое дело. Вот если бы он еще и имя вспомнил…
– Та блондинка стриженая, кстати, тоже заказывала «Дайкири». Только с Кюрасао. Называется «Голубая страсть»…
– Замечательно, – поблагодарила Катя и положила на стойку деньги. Но бармен, игнорируя плату, сосредоточенно смотрел куда-то в пространство.
– Амалия ее звали, – вдруг воскликнул он. – Сто пудов! Амалия!
* * *
– Вряд ли это ее настоящее имя, но будем искать… – сказал Лысенко. – По базе пробила?
