– Почему ты так не хочешь туда ехать?
– Потому.
– Мы и так почти никуда не ходим.
– Как это никуда? А в оперу, на выставки, на концерты? На это я готов тратить своё время, а вся остальная суета не стоит ни усилий, ни внимания. И вообще, Новый Год – домашний, семейный праздник!
– Это Рождество семейный праздник, а Новый Год, как раз, светский, чтобы веселиться и сходить с ума.
– Я, например, хочу остаться в своём уме. И все эти сумасшествия не для меня. Я только ради тебя согласился идти на этот маскарад.
– И я теперь твой враг номер один. Так что ли?
– Марина, ну о чём мы спорим? Я же иду туда.
– Ты идёшь туда как на Голгофу, а я хочу, чтобы ты шёл веселиться и радоваться жизни. Ты же сам описываешь в своих романах всякие приключения! Отнесись к этому, как к развлечению.
– Романы – это одно, а жизнь – совершенно другое.
– Как ты пишешь такие книги, если сам такой… скучный?
– Я не скучный, я – рациональный. Не люблю тратить свою энергию на всякую лабуду.
Марине очень хотелось, чтобы у Семёна улучшилось настроение, но она не знала, как это сделать.
– Слушай, а давай ёлку нарядим! – предложила она с энтузиазмом. – А то что же она так и будет на балконе валяться?
– Ты на время посмотри. На это уйдёт полночи.
– Давай, хотя бы, её поставим, пусть в доме поселится новогодний дух. А нарядим её после бала.
– Кто же ёлки наряжает первого января?
– Мы.
– Ну, давай поставим, – сдался Семён.
Он притащил с балкона ель и установил её в крестовину. Марина полюбовалась на деревце. Она любила, когда в доме пахнет хвоей. Одно время они решили, что это «не гуманно» ставить дома срубленное дерево. Но потом от этой затеи отказались. Пластмассовые ветки как-то не радовали и не настраивали на праздник. И они снова стали приносить в дом лесную красавицу. Что делать? Такова традиция. В конце концов, для праздника их специально выращивают.
Марина прикоснулась пальцами к маленьким клейким иголочкам и потянула носом воздух.
– Как пахнет! Так бы и съела, – она оторвала нежный светло-зелёный кончик ветки и пожевала его.
– Ты что – коза? – засмеялся Семён. – Ветки жуёшь.
– Кисленькие, – сказала Марина и протянула веточку Семёну. – Хочешь?
– Нет, спасибо.
– Её и украшать не надо, она и так совершенство. А ты как думаешь?
– Согласен.
Марина посмотрела на Семёна. Ей вдруг так захотелось, чтобы он обнял её и сказал своё смешное «хрю-хрю», что у неё заныло под ложечкой. Она подошла к нему и попросила:
– Сёма, скажи что-нибудь?
