Капитан наш тогда совсем уж плох был. Все путал, своих не узнавал. Ну и Старков, видя, такое дело, всю власть взял в свои руки.
Оставаться долго в палатке нам было никак нельзя. Все это могло кончиться для всех очень плохо. Нужно было искать другое жилье. Мы решили: раз это остров, то, может, что-нибудь на нем для нас и найдется. Могли же что-нибудь оставить зимовщики, зверобои, рыбаки или кто другой, кто когда-либо бывал здесь. Нам и думать не хотелось, что остров этот голый. Все-таки не за тридевять земель расположен, а рядом с Европой, быть может, где-то даже вблизи бойких морских дорог. Эта мысль в дальнейшем укрепилась прочно, потому что часто над нашим островом летали самолеты. Жаль, правда, что были они немецкие.
Решено было искать жилье. И мы, разбившись по команде Старкова на две группы — одну из которых возглавил я, другую — матрос Бабкин, — двинулись в разные стороны, условившись к вечеру встретиться у палатки. В моей группе было семеро. Столько же у Бабкина. В палатке остались капитан, Надюша да пристроившийся к ним Старков, который сказался на свое нездоровье. Хотя должен тебе заметить — выглядел он и тогда и потом здоровее каждого из нас. Он и, сейчас, как ты видел, здоровьем не обижен…
Так и потопали мы — дружок мой Сорокин, Федоров, Двуреченский, Лобанов, Новиков да Дубров. Вышли при хорошей погоде, но ты же знаешь, как все на севере обманчиво. Не успели оглянуться, как налетел ветер и пошло пуржить. «Как бы не замело, — заволновался Федоров. — Может, вернуться?» Глядя на него, и другие заколебались. «Поворачивай, вожак», — кричат мне. Я же подумал, что коль взяли определенный курс, так и нужно держаться его, а взад-вперед шарахаться — лишь силы попусту тратить, поиски ведь все равно придется вести. Но если сейчас сила в нас хоть какая-то есть, то тогда, быть может, на карачках придется ползти, поскольку продукты наши были уже на исходе. И если говорить о спасении нашем, то оно для нас только в движении вперед.
Изложил я ребятам все, что думал, жду их решения. Они подумали и, конечно же, согласились со мной. И от этого совместного решения, от такого хорошего взаимопонимания всем нам, как мне показалось, легче стало. И хотя мело все так же, навстречу, дела веселее пошли, хотя, честно признаться, были мы тогда ходоками никудышными. Сказались болезни, да и харч наш неважнецкий. Как ни крепились ребята, а все ж потихоньку сдавать стали, а тут, как на грех, темень подступила.
