Моя работа на ферме позволила мне более уверенно чувствовать себя в дневное время, поэтому я все меньше времени проводил в лесу и все больше посвящал себя работе по дому, когда не был нужен на ферме.
Как-то около 11 часов утра я рубил дерево во дворе родительского дома, когда что-то вдруг привлекло мое внимание. Я посмотрел в сторону города и увидел, как тот рабочий вышел из своего дома. Еще через час я увидел, как он возвращается обратно, но не один. За ним шли трое солдат, и все они направлялись к нашему дому. Я бросился внутрь, чтобы предупредить родителей. Я понимал, что должен был вынести из дому наружу все, что было упаковано и готово к этому, но было уже слишком поздно. Единственное, на что у меня хватило времени, – это предупредить всех и броситься прочь в лес, чтобы спрятаться самому.
Моя семья сбилась в кучу внутри, надеясь, что это столкновение с властями не приведет к тому, что их выгонят из дома. Не постучав в дверь, солдаты вошли в дом вместе с тем господином, которому мои родители так доверяли. Теперь он следовал за солдатами. Моя мать умоляла их оставить нашу семью в покое, но солдаты не обращали внимания на то, что она говорила. Пока двое из них обыскивали дом, третий приказал матери сообщить, где она прячет свои пожитки, которые должны быть конфискованы государством. Мать была слишком расстроена, чтобы отвечать, поэтому солдаты продолжали все переворачивать в доме вверх ногами. Они обстучали все стены и пол в поисках ценностей и оружия. Вскоре они нашли большую часть того, что мы успели упаковать, и сразу конфисковали все это. Кроме того, они забрали некоторые другие вещи, представлявшие, по их мнению, какую-то ценность, включая и то, что привезли с собой мы с женой и сыном. Они ушли, нагруженные трофеями, но, как мне показалось, не удовлетворились этим. Я внимательно наблюдал за ними с безопасного расстояния, укрывшись в лесу, ожидая, когда они отойдут от дома достаточно далеко, чтобы я мог вернуться туда. У меня было предчувствие, что они еще придут.
Мне нужно было убедиться в том, что мои личные вещи не достались коммунистам. На следующий день я отправился в дом общественного рабочего и потребовал, чтобы он вернул их мне. К моему удивлению, он повиновался, правда, сделал это с таким выражением лица, будто был уверен и хотел продемонстрировать это и мне, что когда-нибудь получит все это обратно. Я отвез вещи на ферму в Ержиковице, где, как надеялся, они будут в полной сохранности. Я был благодарен фермеру за то, что он разрешил мне спрятать здесь мои пожитки. Я решил не оставаться там и не возвращаться на работы, по крайней мере, несколько дней. Я понимал, что для меня будет опасно, если меня здесь увидят, по крайней мере прямо сейчас. Я не хотел подвергать опасности самого фермера за то, что тот связался со мной, но мои возможности были ограничены, а все мы остались без еды.
