– Господин сержант, – сказал он, – вот, Никодим Ефимыч человека к вам послали. Нерусский, Тринклером его зовут, Густавом Васильевичем…
– Хорошо, Степа, – ответил человек, которого солдат назвал сержантом. – Тринклер – это хорошо.
В авто что-то щелкнуло, и с противоположной стороны открылась передняя дверь.
– Густав Васильевич, – сказал мне сержант, – вы машину обойдите и присаживайтесь. А ты, Степа, что скажешь, – обратился он к моему сопровождающему, – будет еще кто или нет?
– Та не, вряд ли, хотя бис его знае… – ответил солдат. – Вроде господин Тринклер – они из последних были.
– Ну, тогда, Степан, можешь быть свободен, – сказал сержант, – и передавай привет Никодим Ефимычу. А мы поехали.
Я обошел авто, втиснулся внутрь, захлопнул за собой дверцу, и теперь старался поудобнее устроиться на сидении. Получалось это у меня с непривычки плохо.
– Вы это, саквояжик на колени можете поставить, – подсказал мне человек, сидевший за рулем, и поворотом какой-то ручки завел мотор.
– А куда, собственно, мы едем? – спросил я, когда авто тронулось.
– В Новую Голландию, – ответил мне мой спутник. – Там вас уже ждут.
Тут мне опять стало нехорошо. Название этого места, штаб-квартиры ГУГБ, знал каждый образованный европеец. Я решительно не понимал – чем именно я мог провиниться перед хозяевами этого зловещего места. Но надеялся, что недоразумение разрешится благополучно, и имя Степана Осиповича Макарова, телеграмму которого сохранил, поможет мне. Но, как говорится, действительность превзошла все мои, даже самые смелые ожидания.
Свернув с Невского на Адмиралтейский проспект, а потом с Исаакиевской площади на Конногвардейский бульвар, наше авто подъехало к красным кирпичным стенам Новой Голландии.
Приняли меня там не как государственного преступника, а скорее, как дорогого гостя. Из разговора с господином Тамбовцевым, умнейшим человеком, прекрасно разбирающимся в современной технике, я узнал, что государственная безопасность, если трактовать ее расширительно, включает и поиск таких как я молодых и перспективных инженеров. И что мой «тринклер-мотор» исключительно важен для будущего России. А с господином Смирновым, изгнавшим в свое время меня с Путиловского завода, уже разговаривают совсем другие, куда менее вежливые люди.
– Вот вы, Густав Васильевич, – сказал мне господин Тамбовцев, – даже не можете себе представить – какие огромные возможности и перспективы у вашего изобретения. Моторы вашей конструкции, мощные, легкие, экономичные, можно использовать везде и всюду. И на кораблях, и на авто, на тракторах, и даже на железных дорогах. Локомотивы с моторами вашей конструкции со временем должны заменить паровозы. Конструкция вашего двигателя куда более прогрессивная, чем у господина Дизеля, что сулит фирме братьев Нобелей значительные убытки от конкуренции. Но нас это не волнует. Так что, Густав Васильевич, мы готовы помочь вам в вашей работе на пользу России всей, так сказать, мощью нашей организации. Патент ваш у братьев Кертлинг мы выкупим, вы не беспокойтесь. А пока будете работать у Степана Осиповича Макарова в Кронштадте на Пароходном заводе. Да и сам он должен подъехать сюда с минуты на минуту – ему тоже есть, что вам сказать, и что предложить. Привыкайте, ведь с этой минуты вы не просто инженер Тринклер, а человек, который может принести огромную пользу нашему государству.
