.
Многочисленные законодательные источники VI и VII веков дают нам ответ на вопрос, кем были эти люди. Тексты кодексов, написанных в государствах, ставших преемниками Западной Римской империи, обеспечивают нас первым в истории полным описанием социальных групп, имеющихся в обществе германцев. Учитывая дату их составления, все эти документы описывают германские общества, в течение некоторого времени тесно взаимодействовавшие с тем, что осталось от экономических, государственных и социальных институтов Западной Римской империи после ее распада, поэтому с их помощью не так легко установить, какие категории населения имелись в германском обществе IV века. Но по крайней мере – и это общее мнение ученых, а не только мое, – эти более поздние взаимодействия усугубили уже существующее неравенство среди германцев, основанное на уровне дохода или социальном статусе, поскольку завоевание территорий бывшей империи привело к дальнейшему неравномерному разделению приобретенных богатств между будущими королями и их приближенными. И поэтому авторы этих более поздних источников имеют склонность недооценивать социальную и политическую важность социальных групп, не находящихся непосредственно на королевской службе. Соответственно, с их помощью можно установить максимальный уровень неравенства, наличествовавшего в IV веке.
Описания общественных статусов, обнаруженные в этих законодательных материалах, поразительно единообразны. Короли обладали особым статусом, разумеется, и пребывание на королевской службе также обеспечивало человеку более высокое положение. К тому же в кодексах часто упоминается знать. Все эти группы не без оснований можно счесть принадлежащими к миру, схожему с миром царей и их приближенных в IV веке. Однако все кодексы (а мы располагаем судебниками многочисленных королевств-правопреемников) также упоминают класс, стоящий ниже знати, класс свободных людей, обладавших значительными правами и определенными обязанностями. Эти свободные люди стояли над двумя низшими классами: вольноотпущенниками и рабами. Как правило, свободные граждане поступали на военную службу (порой так же делали вольноотпущенники и никогда – рабы), они могли давать свидетельские показания в случае какого-либо разбирательства, и их статус оберегался определенными гарантиями, не позволявшими рабам и вольноотпущенникам пересечь эту грань[77].
Значение этого класса свободных граждан постоянно переоценивалось в проникнутых романтическими настроениями исследованиях XIX века, посвященных германскому обществу. Ничто не указывает, к примеру, на то, что они представляли собой несомненное большинство мужского населения, а учитывая их привилегированное положение, я готов поспорить на крупную сумму, что все было с точностью до наоборот. Привилегиями наслаждается меньшинство, а не большинство. По сведениям из отдельных (и не слишком надежных) остготских и лангобардских источников можно предположить, что свободные составляли примерно одну четвертую или пятую долю мужчин, носивших оружие в VI веке (рабы из расчетов исключаются, поскольку у них такой привилегии не было). Соответственно, это означает, что свободные граждане составляли скорее меньшую часть населения. Однако не были они и плодом воображения авторов кодексов. Свободные люди действительно существовали – на западных территориях послеримского периода они играли важную роль в местных сообществах (прежде всего выступая в качестве свидетелей на судебных разбирательствах). Они также упоминаются в письменных источниках, рассказывающих о военных действиях между германскими союзами и Восточной Римской империей
