Он может закаменить ее, открыть окно и выкинуть тело в воду. В этот поздний час никто этого не заметит. И она будет еще долго покоиться на дне под слоем ила. Может быть, даже вечно. Но вот в этом он как раз сомневался. Ведь дно вокруг башни периодически чистят. Но вот как часто? Это было необходимо узнать. Таково уж его везение — придется все отложить до завтра. Но еще лучше — на неделю. Он затащил Руиз в цилиндр, устроил у себя в ногах и приготовился к каменению. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем он впал в знакомое беспамятство. Казалось, не успел он закрыть глаза, как сразу снова открыл. И тут же посмотрел в окно цилиндра, желая убедиться, что в комнате никого нет. Никого там быть и не могло, но ему хотелось быть в этом полностью уверенным. Удостоверившись, что все идет, как нужно, он открыл дверь и, перешагнув через еще спавшую Руиз, направился прямо к экрану связи.
Он назвал номер Сник и дал указание не включать свое изображение. Она моментально отозвалась, хотя лицо у нее было сонным.
— Тихо, — сказал Дункан, — ты одна?
— Нет, — ответила Сник, — но он в ванной. Что случилось?
Несколько секунд Дункан тяжело дышал, не в силах выдавить из себя ни звука — ярость переполнила его до краев и лишила дара речи. Он мысленно увидел ледяную руку, сдавливающую его мозг и сердце. Он весь превратился в сплошной кусок льда.
— Вы мне срочно нужны, — наконец процедил он. — Чрезвычайное положение. Сможешь выйти, не привлекая внимания?
Сонливость мгновенно испарилась с лица Сник, словно капля воды под действием сильного жара.
— Боюсь, что не могу.
— Тогда я… Ладно, это неважно. Увидимся позже.
Он отключился и, дыша чаще, чем ему хотелось бы, вызвал падре.
— Какого дьявола? Кто смеет отвлекать человека от сна грядущего? — зарычал тот в ответ. Это означало, что Кабтаб отправился из цилиндра прямиком в постель.
— ЧП, — сказал Дункан. — Ты можешь срочно прийти?
— Конечно, человече, — уже мягче отозвался Кабтаб. — Ты можешь сказать мне?..
— Не могу, — ответил Дункан и отключился.
Через десять минут падре ввалился в комнату мокрый до нитки и бушующий от ярости.
— Черт бы побрал всех уличных поливальщиков! — прогрохотал он. — Почему они не работают в полночь, когда никто не шляется по улицам?! От них же невозможно скрыться — льют со всех сторон, да еще и с пола, и с потолка!
— Санитарным службам тоже хочется повеселиться, — заметил Дункан. — Ладно. Дело вот в чем: я нуждаюсь в твоей помощи. Главным образом, мускульной, а не мозговой.
