Читая ваши показания, я с огорчением видел, что вы больше старались напомнить о своей артистической славе и весе в обществе, нежели доказать свою невиновность. Вы без конца говорили о своих влиятельных друзьях, о громком успехе, о переполненных театрах, тогда как следовало говорить совершенно об ином: о том, что вы – невинная жертва, козел отпущения для капитана Ладу, пешка в его игре, аргумент во внутренней борьбе за место начальника военной контрразведки.
Сестра Полин рассказывала мне, что в камере вы все время плакали, проводили ночи без сна, боясь мышей, которых так много в этой гнусной тюрьме, используемой сегодня только для того, чтобы ломать сильных духом – таких, как вы. Она опасалась, что от ужаса всего происходящего вы потеряете рассудок еще до суда. Много раз вы просили госпитализировать вас – запертая в одиночной камере, не видя человеческих лиц, вы и впрямь могли сойти с ума, а в тюремном лазарете, сколь бы жалкими средствами для облегчения страданий он ни располагал, вы могли хотя бы перемолвиться с кем-нибудь словом.
Тем временем ваши обвинители были на грани отчаяния: им не удалось отыскать в ваших вещах ни единой улики. Самой ценной находкой оказался кожаный бумажник с пачкой визитных карточек. Бушардон вызвал и допросил всех этих достойных господ одного за другим, и все они – все те, кто годами так настойчиво добивался вашей благосклонности, – с жаром отрицали всякую близость с вами.
Аргументы прокурора Морне были попросту смешны. За неимением доказательств вашей вины он заявил:
– Зелле – типичная современная авантюристка. Ее способность к языкам, и в особенности ее блестящий французский, ее многочисленные и разнообразные связи, легкость, с какой она внедряется во все сферы общества, ее утонченность, ее ум и, главное, отсутствие всяких нравственных ориентиров делают из нее человека опасного и неблагонадежного если не сейчас, то в будущем.
Забавно, но даже капитан Ладу в конце концов был вынужден свидетельствовать в вашу пользу. Он написал «парижскому Торквемаде», что у него нет улик против вас, и добавил:
– У меня нет никаких сомнений в том, что она служила нашим врагам, но ее вину необходимо доказать, я же лично не располагаю ничем, что могло бы подтвердить мои слова. Вы можете обратиться в Военное министерство, где находятся некоторые документы. Со своей стороны я убежден, что женщина, которая в наши времена так свободно и много ездит по миру и встречается с таким количеством должностных лиц, не может быть невиновна, хотя, конечно, это наблюдение не заменит прямых улик и вряд ли суд примет его к сведению
