– Вы хотите сказать – бывшим.
– Наша разведка утверждает, что он будет назначен на свою прежнюю должность. Я уже встречался с этим дипломатом, нам и раньше случалось и выпивать вместе, и проводить время в ночном заведении. Как-то я выпил больше, чем следовало, и целый вечер говорил о вас. Он понял, что я влюблен, и попросил меня привезти вас в Берлин: возможно, сказал он, нам очень скоро понадобятся ее услуги.
– Мои услуги?
– Ваши связи и знакомства. У вас есть доступ к самым высоким сферам.
У него не достало мужества произнести слово «шпионаж». Он понял, что я никогда на это не соглашусь. Как вы помните, дражайший мэтр Клюне, во время фарса, замаскированного под судебный процесс, я сказала: «Да, я проститутка. Но я никогда не была шпионкой!»
– Прямо сейчас бегите из театра и немедленно возвращайтесь в Голландию. Денег я вам дал более чем достаточно. Пройдет еще немного времени – и вас не выпустят. Или, что ужаснее, выпустят, и это будет означать, что их планы увенчались успехом и у нас теперь есть свой человек в Париже…
Я испугалась всерьез, но все же не настолько, чтобы не поцеловать Франца и не поблагодарить за все, что он для меня сделал.
Я бы солгала, если бы стала уверять, что дождусь его с войны, но искренность обезоруживает сильней, чем ложь.
Музыкальный инструмент не должен фальшивить. Настоящий грех вовсе не тот, о котором нам твердили в детстве, настоящий – не стремиться к абсолютной гармонии. Гармония сильнее всех наших насущных правд и полуправд. Повернувшись к Францу, я мягко попросила его выйти и дать мне одеться. Потом сказала:
– Грех сотворен не Господом, грех родился тогда, когда мы попытались превратить абсолют в нечто относительное. Мы перестали видеть всю картину, теперь нам доступен лишь маленький ее фрагмент, и вот в этом-то фрагменте вина, правила, добро сражаются со злом, и каждая из сторон считает добром себя.
Я сказала это и сама изумилась. Должно быть, страх подействовал на меня сильней, чем показалось поначалу. Голова моя словно бы находилась где-то вдалеке от тела.
– Германский консул в Голландии – мой приятель. Он поможет вам наладить жизнь на родине. Только держите ухо востро, возможно, он тоже попытается привлечь вас на нашу сторону.
И снова Франц не произнес слова «шпионаж». Я понадеялась, что у меня достаточно опыта, чтобы не попасться. Сколько раз я уже избегала ловушек, расставленных мне мужчинами?
Мы вышли из театра, сели в машину, и Франц отвез меня на станцию. По дороге мы наткнулись на огромную толпу перед дворцом кайзера. В толпе были только мужчины всех возрастов, они потрясали в воздухе сжатыми кулаками и скандировали:
