Они не знали, какова ее природа.
А может быть, и знали…
Теплая волна быстро пронеслась по всему городу, и супруги Власины, опять из-за чего-то хмурившиеся, вдруг повернулись друг к другу и одновременно сказали:
- Прости меня!
И оба засмеялись.
- Пошли быстрее! – предложил он.
- Куда? – спросила она.
- Туда!
Он показал глазами на двери спальни.
- Мы же на работу опоздаем!
- Ну подумаешь, немножко опоздаем. Сегодня можно.
- Почему это?
- Сегодня праздник!
- Кто так решил?
- Я так чувствую.
- Ну тогда пошли!..
Тем же утром Лена Проскурина стояла у зеркала в одной короткой рубашечке, поскольку теперь родители укладывали ее спать именно так, как совсем маленькую. Лене это очень нравилось, как и то, что перед сном мама и папа купали ее вместе, и позволяли ей долго играть в ванной с пластмассовыми утятами.
Но сейчас это все казалось Лене каким-то неправильным. Она решила подумать о чем-нибудь другом, более подходящим для девушки ее возраста.
Она задрала рубашку почти до груди, разглядывая в зеркале свой пуп, и представляя, как шикарно в нем будет смотреться розовая бусинка.
«У меня будет классный пирсинг!» - думала Лена. - «И все будут звать меня Пинк!»
Вдруг форточка хлопнула, щеку Лены погладил порыв теплого воздуха, и она тут же встряхнулась и подумала:
«Нет, ну что за глупости лезут в голову!..»
В комнату заглянул папа Лены, Роман Яковлевич.
- Это что такое? – строго спросил он. – Завтракать пора, а ты еще даже трусики не надела! И что ты, кстати, делаешь? На свой пуп любуешься?..
Папа попал в точку!
- Пап, я.. это… ну я просто думала тут… - забормотала Лена, опуская рубашку.
- О чем?..
Лена покраснела. Нет, она не могла сказать папе, по крайней мере, сейчас, о том, что взбрело ей в голову!..
- Так, о разных глупостях… - неловко пробормотала Лена.
- А за глупости положено получать по тому самому месту!..
Лена в ответ только вздохнула, робко глядя на папу.
- Ах, вот так? – кое-что понял Роман Яковлевич.
Быстро войдя в комнату, он взял дочь за руку, подвел ее к столу и уложил на него животом.
Задрав ее и без того короткую рубашку еще выше, только теперь с воспитательной стороны, Роман Яковлевич отвесил дочери четыре звучных шлепка, по два на каждую ягодицу и сказал:
- Вот тебе и наука, чтоб прогнать глупые мысли!
- Спасибо, папочка! – пробормотала Лена. – Можно подниматься?..
- Можно. И одевайся, быстро. А то еще и ремня добавлю!
- Не надо! – встрепенулась Лена, выпрямляясь. – Я мигом.
