Вызов № 38 ВЕСКИЙ АРГУМЕНТ
Учреждение, в котором работают более тысячи сотрудников,
становится «вечной» империей,
создающей так много внутренней работы,
что больше не нуждается в контактах с внешним миром.
Из законов Паркинсона
Начальник оперативного отдела Станции нескорой и отложной помощи Санкт-Путенбурга, Восьмёркин Борис Горюнович, внутренне торжествуя от возможности получить двух чёрноработников в свой отдел в наказание на три месяца (а за подобные шутки меньше он давать не собирался), поднял трубку и набрал номер заведующей подстанцией.
— Это Восьмёркин.
По ту сторону провода, казалось, встали.
— Мне, как кофе, нужны два ваших сотрудника: Врач Заразова и фельдшер Бактерович. Они сегодня работают?
— Так точно, — по-военному ответила заведующая, и стало очевидно, что она приняла стойку «смирно».
— Вот и отлично. Сейчас им дадут вызов сюда. Надолго. Восьмёркин позвонил по местному номеру старшему диспетчеру и отдал нужный приказ. Положив трубку, он ещё раз пробежался по уже ставшей знакомой жалобе. Тупизм, конечно, но каких только маразмов не приходилось Борису Горюновичу разбирать. Фантазия подчинённых медиков неистощима, как звёзды в космосе. Ну, например. Совсем недавно вскрылось форменное безобразие наркологов-токсикологов! Года не прошло, как создали им специализированную бригаду. И, как все спецы, они выезжали на свои, особенные вызовы. А если говорить иными словами, то дяденьки токсикологи лечили всякого рода отравления. К счастью, восемнадцатый век миновал, и народ травить худо-бедно перестали. Следовательно, и работёнки для них было мало. А вот простых, рутинных пациентов оказалось значительно больше. И легко понять чувства диспетчера, когда задержки растут, на подстанции копятся не посещённые клиенты, линейные бригады, словно негры на плантациях, мотаются с адреса на адрес, а эти «в белых халатах» то и дело чаи гоняют да хари плющат.
Диспетчер, наконец, получает долгожданное добро выслать токсикологов прочь. На «обычный» вызов. Те, разумеется, как могут, возмущаются. Упираются. Местами — бранятся. Слюна там в разные стороны. Но спорить, размахивая культяпками, бесполезно. Посему последние, осознав, что теперь ими начнут закрывать все дырки, разработали свой сценарий протеста. Врач — мужчина под пятьдесят — внезапно глох, что сразу бросалось в глаза. Высокий же белобрысый фельдшер, мгновенно слеп, надевал чёрные круглые очки в металлической оправе и шёл на ощупь, держа руку на плече врача. Ну а третий член бригады, маленький кавказец с лицом «южной национальности» напрочь забывал русский язык, несмотря на то, что никаких других он никогда и не знал. На все обращения он произносил непонятное слова «ара» или «хажимэ». Вот и всё.
