Зимой, лишь встретили Новый год, в городе завелась нечистая сила.
За один вечер ограбили несколько припозднившихся семейных пар. Дела обычные, особых сплетен по городу не поползло бы, но потерпевшие оказались не из простого люда, при деньгах, «цацках», шубами мели асфальт. Брали их бандиты на гоп-стоп[18] в самом что ни на есть центре.
Тут же, лишь сутки миновали, изуродовали милиционера, легкомысленно выскочившего в одиночку на этих поганцев из засады.
И это бы ничего. Мало ли милиции морду бьют. И почище бывало. Но у бедолаги отобрали его «пугалку», которой он начал махать, а выстрелить так и побоялся.
Но и это полбеды. На одном из трех нападавших красовалась милицейская форма офицера с тремя маленькими звездочками, а двое остальных сверкали в ночи рожами, размалеванными фосфоресцирующей краской под скелеты, да и на одеждах у них ребра и конечности бросали в дрожь.
Поэтому и пошла гулять сплетня про нечистую силу, хотя, если вдуматься, скорее шутки ради кто-то ее выдумал. Одно все же пугало в этой злой выдумке. Шли дни, недели, а найти бандитов не удавалось. Это доподлинно известно на всех больших и малых базарах, а значит, всему городу. Тревожные слухи поползли и в районы области.
Сначала каждый поздний вечер, а потом в конце каждой недели генерал Максинов, багровея лицом, устраивал разносы всему руководящему составу, сыщикам всех рангов и мастей, гонял «топтунов». Молнии, как положено, опережали гром – были сняты с должностей несколько засидевшихся начальников. Мелкую сошку никто не считал. Но толку никакого.
Блеск в глазах бывалых следаков и оперов отгорел, на созываемых совещаниях сидели, как нашкодившие двоечники, полковники и майоры, одинаково понуро опустив головы. Начальник угро уже давно не взлетал ласточкой на трибуну под злым взглядом Максинова, подымался, раскорячив ноги, будто штаны отяжелели. Самого генерала тоже вытаскивали «на ковер» в обком партии. Но все напрасно.
