– Не повредить бы свод, – уставившись вверх, вспомнил вдруг Мунехин.
– А чего ему будет?
– Всяко может.
– Земля же вокруг.
– Вода там, – ткнул наверх Мунехин.
– Чего?
– Под Волгой мы.
– Врешь!
– Чего мне врать, тайник этот почти на середине реки. Так что вода над нами.
– Будет тебе!
– Ты не знаешь, а я здесь все облазил. Вымерял, вычислял… Вода, тонны воды над нами. Так что с решеткой осторожно.
– Как же держится все? – ужаснулся Рожин, до него, наконец, дошла опасность их положения.
– Свод держит каменный. Но и он непростой. Медью залиты швы.
– Чудеса!
– Мастера древние умнее нас были.
– Мудрено все!
– Да уж куда мудрее.
– Значит, и выход на тот берег есть?
– Это как полагается.
– Ты знаешь?
– Бывал там.
– Добуду корону, туда поведешь.
– Как скажешь.
– А где сосунок твой? Что-то не слышно?
– Заснул, – не дал ему обернуться назад Мунехин, сунув лопату. – Намучился. Долбить надо! Сколь уж мы здесь.
– Дай я! – Рожин остервенело заработал железом, как отбойным молотком.
– Да не суетись ты, – оттолкнул его Мунехин легонько, когда тот начал задыхаться. – Камень тоже ума требует.
Он покопался, поковырял лопатой трещину, вставил вниз на несколько сантиметров штык, налег всей грудью. Не получилось. Но лопатка твердо стояла в расщелине.
– Помоги!
Рожин, что было мочи, налег на рычаг сам и охнул разочарованно, – металлическая ручка лопаты согнулась.
– Ах, черт возьми!
– Дури-то много! – пожалел Мунехин снаряжение.
– Сам просил, – ругался Рожин, снова обессиленно отвалившись на спину.
– Смотри-ка, пошло! – Мунехин держал в руках высвобожденный им из пола булыжник.
– Как те удалось-то? – взревел Рожин. – Теперь пойдет дело!
– Теперь легче.
– Давай я! – Рожин, словно древнегреческий злодей, бухаясь спиной на камень в бессилии, вновь обретал могущество, прикасаясь к земле.
Он опять с остервенением заработал последней лопатой, пока не вылетели из пола еще несколько булыжников, и отвалился на спину, задыхаясь. Оставалась половина каменного ряда, чтобы полностью освободить низ решетки. К этому приступил Мунехин. Он работал не спеша, не безумствуя, как Рожин, но дело двигалось скорее, булыжники поддавались ему легче, будто он знал их тайный секрет. Рожин, отдохнув, уже помогал, отбрасывая высвобождающиеся, отгребая спрессованный песок под ними, зверем рвал прутья решетки со свода. Металлическая преграда сдвинулась, начала слегка поддаваться. Мунехин выбил последний камень, Рожин, собравшись, дернул изо всех сил прутья на себя и заорал от счастья, свалившись навзничь, придавленный оторванной им решеткой. Под ней оказался и Мунехин, вдвоем они забарахтались, задвигались, сбрасывая ее с себя. Когда им это удалось, Рожин стремглав бросился в угол ниши, разбрасывая мешавшие кости скелета. Мисюрь смахнул заливающую лицо влагу и поразился – это был не пот! Вода крупными каплями падала сверху! Он запрокинул голову, страшась догадки, и ужаснулся, не совладав с собой. Разрушая камни свода, сверху рвался в подземелье жуткий фонтан, на глазах превращающийся в жадный поток.
