Прямо на нас мчалась пара лошадей, запряженных в двуколку, на которой подпрыгивал станковый пулемет.
Разведчики с карабинами встали поперек дороги.
— Стой! — закричал что есть мочи лейтенант Сорока.
Его решительный вид и внушительная внешность заставили возницу осадить лошадей. Повозка остановилась, с нее соскочили четверо бойцов во главе с сержантом — расчет пулемета.
— Снимай пулемет! — приказал я сержанту. — Ставь его вот на этот бугорок. И чтоб ни шагу назад! Будете отсекать пехоту от танков. Если танки прорвутся, не обращать внимания. Ваша задача уничтожить пехоту. А с танками разделаются артиллеристы. Ясно?
— Так точно, товарищ майор! — ответил сержант. — Разрешите выполнять?
— Выполняйте. Свою вину искупайте в бою!
Пулеметный расчет вскоре открыл огонь и сделал это как раз вовремя. Фашистская пехота, не встречая сопротивления, продвигалась до этого довольно быстро, теперь же, когда заработал пулемет, залегла и отстала от атакующих танков.
Мы поднялись на косогор. Здесь ко мне подбежал комбат и пытался что-то доложить, но я перебил его и приказал готовить батальон к контратаке.
— Огнем поможем, — пообещал я и тут же связался по рации с полковником Самсоненко.
Он без промедления выполнил мою просьбу, и перед танками забушевало море огня. Обстрел продолжался минут десять. Когда наши орудия смолкли, батальон контратаковал противника.
Однако в контратаку поднялись не все. Часть бойцов батальона продолжала пятиться в тыл. Лейтенант Сорока подвел ко мне запыхавшегося, насмерть перепуганного бойца.
— Куда бежишь как ошалелый?
— Да ведь все бегут…
— Как все? Я вот не бегу, не бегут и те, что наступают на немца. А ты говоришь: все бегут.
— Испугался я, товарищ майор, — признался боец. — Больше такого не повторится. Разрешите идти в роту…
— А где твоя рота? Найдешь?
— Обязательно!
— Тогда иди.
Боец побежал к дороге. Его примеру доследовали еще несколько человек, которые стали догонять товарищей, поднявшихся в атаку на противника.
Видя это, из пшеницы один за другим стали выходить красноармейцы.
— Где ваш командир? — спросил я.
— Не знаем.
Можно было бы, конечно, отпустить всех этих людей, пусть каждый ищет свое подразделение, но я решил объединить их на время контратаки в подразделение и высматривал сержанта, который смог бы ими командовать. Мое затруднение разрешил лейтенант Сорока.
— Товарищ майор, разрешите мне повести людей в бой, — попросил он.
В глазах лейтенанта была такая мольба, в голосе такая решимость, что я не мог отказать.
