Есть что-то таинственное, волнующее в ночном движении больших людских масс. Я вглядывался в едва заметную в темноте нескончаемую ленту колонны и думал, как велики те идеи, то дело, которые объединили людей, повели их в непроглядную ночь по безбрежной степи, навстречу смертельной опасности…
В течение всей ночи строго соблюдалась дисциплина марша: над колоннами ни разу не вспыхнул огонек папиросы, не слышно было разговоров — только тихие команды, которые столь же тихо передавались по колонне, да изредка скрип колес повозок.
Разведчики время от времени подъезжали к штабной колонне и докладывали обстановку. Собственно, содержание всех докладов сводилось к одному: путь свободен, противника впереди нет. Неприятное сообщение разведчика принесли лишь на рассвете, когда главная колонна, в которой следовал штаб, достигла намеченного командованием рубежа. Поднявшись на возвышенность в тот ранний утренний час, мы увидели пшеничное поле, краями уходившее за горизонт. По дороге, рассекавшей поле, на большой скорости мчалась эмка. Подъехав к колонне, она резко затормозила, из нее выскочил капитан Тараканов, командир разведывательного батальона нашей дивизии. Подбежав к генералу Куликову, он доложил:
— Танки противника, товарищ генерал. Вот здесь. — Он вытащил из планшета карту, развернул ее и ткнул пальцем в опушку леса, что западнее села Медвин. Машин сорок. Движутся на Медвин. По всей видимости, это головной походный отряд танковой дивизии фашистов.
— Слов «по всей видимости» в лексиконе разведчика быть не должно, сердито заметил генерал. — Данные должны быть не приблизительными, а точными. Не удалось установить, что это за дивизия?
— Никак нет, товарищ генерал. Но мы принимаем все меры к захвату «языка». Тогда и установим…
— Хорошо, идите. Василий Митрофанович, что думаешь? — спросил меня Куликов.
— Капитан прав. Это безусловно передовой отряд фашистов, а их главные силы на подходе. Так что надо спешно развертываться и готовиться к бою.
— Согласен. — Куликов минуту молчал, разглядывая карту. — Вот здесь и расположимся. На этих высотках, что восточнее Медвина и Бараньего Поля. Распоряжайся, Василий Митрофанович. Время не ждет, фашисты с минуты на минуту могут быть здесь.
Рекогносцировку проводить было некогда, и пришлось отдать боевой приказ по полкам по рации. Он был предельно краток: в десяти километрах западнее Медвина обнаружена танковая колонна фашистов. Немедленно развернуться, занять высоты западнее Медвина и Бараньего Поля и приготовиться к бою.
