— Тебя в моей Игре не предполагалось.
— Тогда в чьей Игре я нужен?
— Человек с диктофонами, — Алексей отвернулся, и, подхватив свой небольшой чемодан, поспешил на посадку.
— Вот значит как, — пробормотал про себя Бенни, выходя из аэропорта, — Значит это ещё не конец.
Россия. Москва.
Люба зашла в здание московского детского дома, и, глазея, по сторонам, прижимая документы к груди, направилась в кабинет директора. Смысл просьбы начальника остался для неё непонятным, но она очень уважала Алексея, и потому недолго думая, решила остаться с ним до конца. Когда другие работники Гордеева начали покидать свои рабочие места, Люба их понимала. Ещё бы, индустрия рушится на глазах, прибыль не только ушла в ноль, появились первые убытки и задолжности, и уже не было ни малейшего намёка на возможность восстановления бизнеса, так ещё и ко всему прочему, самого бизнесмена не было в городе. Он не отвечает на звонки, ни на письма, Гордеев пропал, а бизнес рушиться, Люба даже сама подумывала уйти, но осталась, почему? Возможно, она и сама не даст точно ответа. Может, влюбилась в своего начальника, может, опасалась угрызений совести. Как бы то ни было, но она решила исполнить просьбу Алексея.
— Здравствуйте, — со стуком вошла в кабинет директора Люба.
— А, здравствуйте, вы по какому поводу?
— Вот, — секретарша протянула директору папку с документами.
— А, Сашенька, да, помню, Алексей предупреждал, что вы, Люба, верно?
— Да-да.
— Ну, приходите завтра, я подготовлю все документы, и…
— Нет-нет, мне нужно сейчас, Алексей очень просил поторопиться.
— Но…
— Мы ведь оба не ходим злить Алексея Михайловича?
Директор колебался, но недолго думая, поднялся со своего массивного стула.
— Идём.
Они прошли до первых комнат. Обстановка была ужасной. Грязное постельное бельё, ржавые, с облупившейся краской нары, старые игрушки, целых из которых уже не было. Вид у детей был запуганный, потрёпанный. На их фоне явно выделялся Сашенька, Люба его узнала раньше, чем директор указал на него. Мальчик был крупный, чёрноволосый, с маленькими чёрными цыганскими глазками, смуглой кожей, плотно натянутой на мышцы и кости. Среди других детей он был не только самым высоким и крепким, но более живой, подвижный, с хитрым и цепким взглядом. Сашенька чем-то напоминал Любе Алексея, и она сразу поняла, почему её начальник выбрал именно этого ребёнка.
— Сашенька, собирайся, — директор присел напротив паренька, — Эта тётя отведёт тебя к твоему папе.
