И пока он так размышлял, принцесса, кажется, даже и не собиралась падать. Дарин заметил маленькие ручки, уже не сжимающие поводья, а намотавшие их себе на запястье. И девушка не натягивала их, как сделали бы, наверное, десять женщин из десяти, а, наоборот, отпустила. Сама же всем своим небольшим весом навалилась на шею коня, что-то говоря. Возможно, Его высочество и ошибся, но ему послышалось что-то подозрительно похожее на: «Стоять, скотина, иначе я тебе лично яйца вырву, мерин трахнутый!».
Невероятно, но Ее Высочество, сидящая боком, без стремян и шенкелей, не только не свалилась на землю, но и заставила коня утихнуть. Лошадь встала на все четыре копыта, мелко дрожа шкурой и дико кося лиловым глазом. Принцесса быстро осмотрелась, проворно сорвала со своих запястий поводья и кинула их принцу. Тот, абсолютно механически, их поймал. А потом, каким-то невероятным образом, не иначе, как по воле Матери, потерявшая сознание молодая жена очутилась у него на руках.
Дарин так и застыл, держа одновременно и коня, и супругу. А толпа вокруг просто с ума сходила в экстазе, уже не скандируя его имя, а вопя с подвываниями и стонами. Только принц почему-то чувствовал себя полным и окончательным кретином.
Особенно тогда, когда нежная принцесса пришла в себя и, заливаясь слезами, повисла у него на шее. Ну, не отталкивать же у всех на глазах чудом не погибшую супругу? Пришлось на публику изображать страстный героический поцелуй, взбираться на собственную лошадь и усаживать трепещущую, как осенний лист, Лору перед собой. Естественно, мужественно ее обнимая.
Глава 3
Об изысканных развлечениях и непроверенных слухах
«Бокал вина был явно лишним, — решила юная принцесса, — только я не помню какой — тринадцатый или четырнадцатый?..»
Знаешь ли ты, дружок, почему те времена, о которых я веду рассказ, потомки называют «изысканными» и «романтичными»? Дело ведь не только в духе рыцарства, неуловимым призраком витавшем над старинными замками и городскими площадями. И даже не в прекрасных дамах, чьи несомненные прелести и достоинства не раз воспевали и ноты музыки, и слова стихов, и мазки картин. Дело в самом флере, привкусе романтизма, приключений и сладкой тайны, который пропитывал будуары, темные коридоры и тронные залы.
Ах, любовь! Именно она тогда правила миром. Ради нее рождались и умирали, сражались и танцевали… Ради нее жили. Нет, мой юный друг, в наше чопорное время не понять истинного смысла этого сладкого слова. Ибо тогда любовь не знала границ и предрассудков. Кто бы ни был предметом твоего обожания, достаточно было сказать своему сердцу — лети! И наслаждаться тем феерическим фонтаном ощущений, которые может подарить только это чувство.
