Шагни в Огонь. Искры | страница 44
Тенки чувствовал, что эльфийский выветривается из головы бешеными темпами.
– Хм, как-как? «Удвоение согласной основы глагола с последующим твёрдым «э» даёт повелительное наклонение», – склонясь над учебником, который притащил ему один из сердобольных преподавателей – старое издание на языке нинъе, Тенки попробовал прочесть написанное вслух. – Что за хренотень?! Ага, вот примеры...
Почти разлёгшись на столе, Тенки принялся увлечённо переписывать правило: так верней запомнится. Эльфийские каракули из того же цирка – чем больше пишешь, тем лучше получается. И зачем у них такие непонятные буквы, чем им всеобщий не нравится? Зачем вообще всеобщий придумали, если они тут его не признают?
– Лейе-са, – незнакомый голос раздался внезапно.
– Лейе-са, – оторопело откликнулся мальчишка, поднимая голову.
Рядом стоял эльф из старшей группы, третий, кажется, курс. Тоже одетый в школьную форму – но ворот чёрного «илерам», который по правилам школы полагалось тщательно застёгивать, небрежно раскрыт, торчит белоснежная рубаха. Как все они, элхе, появившийся старшекурсник тоже высокий и большеглазый, длинные узкие уши прижаты к черепу.
– Что ты тут делаешь? – спросил старший со свойственной местным небрежной невозмутимостью.
– Так, решил позаниматься, – уклончиво ответил Тенки: не хотелось признаваться, что корпит сейчас над эльфийским языком.
– Ты же в этом году приехал? Почему не возвращаешься домой? – по тону спрашивающего никак нельзя было сказать, что ему интересен ответ, но Тенки знал: старшие всегда говорят так с младшими – чтобы уважали.
Дурацкие обычаи.
– Здесь заниматься лучше, – Тенки подобрал обтекаемую формулировку, которую мог выговорить без проблем.
– Уши? – элхе не понял.
– Лучше! – повторил Тенки, кляня про себя дурацкие четыре тона эльфийского языка: не так скажешь – не дойдёт.
– Как твоё имя? – не заостряя внимания на произношении, эльф сменил тему.
– Тенки. Тенки Ли, младший первый курс, – общепринятая формула самопредставления.
– Сколько тебе лет? – ага, всё-таки Тенки его жутко интересовал, в почти непроницаемых эльфийских глазах бегали огоньки жаркого любопытства.
– Тринадцать, – нехотя произнёс мальчишка. Эти дурацкие правила, по которым нельзя было игнорировать вопрос старшего, его раздражали.
– Тринадцать?! – собеседник основательно удивился, чуть не потеряв свой так старательно оберегаемый авторитет.
Поначалу они все удивлялись – только не так, как в Валиссии. На взгляд нинъе Тенки всегда выглядел младше своего возраста, и это порой весьма его донимало, но тут – тут они поражались другому, узнавая цифру, – по их меркам Тенки дали бы как минимум лет пятнадцать-шестнадцать.