Послушай, любимый, наверное, ты прав, может, я и сильная, но сейчас все свои силы я бросила на борьбу с болезнью, других запасов больше нет, понимаешь? Я не могу вечно пытаться и стараться быть или казаться сильной, особенно с тобой. Сейчас мне так важно иметь возможность опереться на твое сильное плечо и рассказать о своих страхах, которые, к сожалению, у меня тоже есть. Все это ты мог бы и сам знать, не дожидаясь этих разговоров, но то, что ты вчера написал… Неужели ты пытаешься нас сравнивать? Зачем, да и как это возможно? Каждый человек в чем-то сильнее, а в чем-то слабее другого. Глупо сравниваться друг с другом, лучше друг от друга учиться.
Ты знаешь, что я всегда прямо говорю то, о чем думаю, и мне бы очень хотелось не бояться быть искренней в своих проявлениях и чувствах, которые не всегда могут тебе нравиться. И это совершенно нормально и, так же как и все хорошее, составляет нашу жизнь. Мне бы очень не хотелось всю жизнь пытаться соответствовать какому-то несуществующему идеалу. Я люблю и принимаю тебя со всеми достоинствами и недостатками, так позволь и мне иногда быть слабой и несовершенной, быть собой…
День двенадцатый
Снова одна
7:30
Утро началось без привычного «гутен морген». Вчера Аннет выписали, и она ушла домой. Она так радовалась, складывая вещи.
Окрыленная разрешением пойти домой, Аннет тихо напевала, аккуратно собирая маленький чемодан. Обращаясь ко мне, она радостно приговаривала:
– Ты даже представить себе не можешь, как я рада, что через пару часов буду дома! Ульрих уже ждет меня на улице внизу!
Увлеченная процессом, она металась то к чемодану, то в ванную комнату, то ныряла в тумбочку, чтобы ничего не забыть.
– Все-таки это так здорово, когда все хорошо заканчивается! Я знала, что именно так и будет! – продолжала приговаривать Аннет.
Наконец она остановилась, повернулась ко мне и, пристально взглянув на меня, сказала:
– Мне так хочется быстрее попасть домой, но совсем не хочется оставлять тебя здесь одну… ты только не грусти, пожалуйста…
Лицо Аннет вдруг резко изменилось, и она начала плакать.
– Не переживай, иди спокойненько, меня тоже скоро выпишут! – Я старалась произнести это как
можно беззаботнее. Аннет не слышала меня. Она плюхнулась рядом, обхватив меня за шею. Комок подкатил к горлу, я почувствовала, как застучали виски и горячим потоком хлынули слезы.
На самом деле тяжело было наблюдать, как радостно она собирается. Изо всех сил я старалась не показывать грусть, но все равно расплакалась в ее объятиях. А когда Аннет закрыла за собой дверь, я разревелась с еще большей силой, будто все скопившиеся обида, печаль и отчаяние должны были непременно выйти наружу. Всхлипывая, спрашивала саму себя: ну что случилось, ну чего ревешь-то?
