- Это исправительный блок. Он для наказаний. Не хочешь быть наказанным? Тогда не иди поперек Системы. Все просто. - Он протянул Сэму зажигалку. - Взгляните, если вам так хочется.
Сэм щелкнул зажигалкой и вошел внутрь. Пляшущий огонек пламени выхватил из темноты безграмотные послания, выведенные на стенах. Правописание хромало везде, а половина букв была написана задом-наперед. Там были имена - Роззи, Блинки, Джои, Баз - налезающие друг поверх друга, образующие хаотичный реестр тех парней, которые сидели и дрожали в этом безобразном гадюшнике. То тут, то там выплывали другие, более обнадеживавшие имена - футболиста Бобби Чарлтона, мотоциклиста Барри Шина. И еще ряды вертикальных насечек, отмечающих прошедшие дни, и схематичные наброски людей, качающихся на виселицах.
- Черная Дыра... - пробормотал Сэм.
- Они тайком проносят зажигалки или спички, - сказал из дверного проема охранник. - Не знаю, как, но они это делают. Опять же, некоторые просто работают вслепую, выцарапывая это на стенах.
- Этим бы ребятам разрисовывать школьные учебники, а не стены одиночных камер, - заметил Сэм.
Какой-то юный начинающий Пикассо, у которого честолюбие побеждало талант, сделал попытку изобразить обнаженную женщину в полный рост.
Рядом с неприлично вытянутыми и анатомически неправдоподобными ногам он нарисовал - что? Яйцеобразный овал с круглым носом и глупой улыбкой. Что это? Шалтай-Болтай?
- Потерянное детство, - задумчиво сказал Сэм.- Детки в клетке.
А это что? Два плюшевых медвежонка разных размеров, бок о бок.
- Большой Мишка и Маленький Мишка.
И дальше, со все большим недоумением, он узнавал новые и новые кукольные фигурки, нарисованные на стенах. Они ему были знакомы. Он знал эти лица. Он знал их имена.
- Хромоножка, Джемайма...
Он обратился к надзирателю, стоящему снаружи в коридоре: - Что это за чертовщина, настенные рисунки с игрушками из "Детского Сада"[8]?
- Двери в дом отопри, - раздался в ответ кроткий голос.
Сэм оглянулся. Надзиратель изменился. Теперь в дверном проеме стоял мужчина в бежевых вельветовых брюках и полосатом разноцветном свитере. Сэм тут же узнал его, вспомнил из детства, так же, как и этих кукол и медвежат. Ему было знакомо это дружелюбное лицо со светлыми волосами и огоньком в глазах.
Он разинул от изумления рот и выпрямился.
- Двери в дом отопри, - снова повторил Брайан Кант. - Раз, два, три. Готовы играть. Можешь день назвать?
Автоматически, будто во сне, Сэм пробормотал: - Понедельник.
