- Ну, вряд ли я могу рассказать вам это, учитывая, что я только что сказал. Вы не слишком умны для полицейского.
- Я защищу тебя, - сказал Сэм.
- Как?
- Я детектив-инспектор уголовного розыска. У меня есть власть.
- А если точнее. Я спросил - как?
Поведение мальчишки слегка смутило Сэма. Хладнокровный, сосредоточенный, самоуверенный.
- Могу попросить перевести тебя, - сказал Сэм.
- Куда?
- В другой борстал. Открытый. С лучшими условиями.
- Когда?
- Сразу, как будет возможность.
- Не подходит. Меня нужно перевести сразу же.
- Не думаю, что это возможно, - сказал Сэм. - Это займет время.
- Переведете, потом заговорю, - сказал Доннер.
Это была явная манипуляция, настойчивость тактического преимущества. Доннер полностью осознавал, что та информация, которой он владел, ставила его в выигрышное положение перед Сэмом, и безбоязненно этим пользовался.
Сэм решил перехватить инициативу. Он не мог себе позволить применить силу к этому смышленому, но такому коварному ребенку. Он должен был сохранить свои полномочия.
- Прости, Доннер. Ты предлагаешь решение, с которым я не согласен, - сказал он. - Дай мне что-нибудь - подсказку, направление, куда смотреть - и я посмотрю, что могу взамен сделать для тебя.
- Вы сделаете, что я вам скажу, - равнодушно произнес Доннер, его голос был совершенно лишен эмоций. - Я вам нужен. Я вижу это. Переведите меня в другой борстал, и я скажу вам все, что вы захотите узнать.
- Если ты не заговоришь, я буду вынужден просто уйти. Доверие должно быть взаимным, Доннер.
Это была игра. С этим мальчишкой не так-то просто было блефовать или настаивать на чем-то. Сэм замолчал, давая Доннеру предпринять следующий шаг.
Но Доннер ничего не сказал. Он решил упрямо молчать? Или просто не открывать карты, рассматривая, что же он может получить взамен?
Сэм решил зайти с другой стороны.
- Я недавно разговаривал с парнем, который отбывал здесь срок. Его зовут Бартон.
- Я помню Бартона, - сказал Доннер.
- Он сказал, ему здесь здорово доставалось.
- Не от меня.
- Вы с ним дружили?
- Не то что бы. Не то, что вы имеете в виду.
- Я ничего не имею в виду, я просто спрашиваю, были ли вы друзьями.
- Он уважал меня, - сказал Доннер. Голос его по-прежнему был ровным и безэмоциональным.
- Что с ним случилось? - спросил Сэм. - С ним довольно грубо обошлись?
- Да.
- Кто? Остальные заключенные?
- Один-двое, может.
- У Бартона были серьезные проблемы, и не из-за сокамерников, так ведь? - сказал Сэм.
- Может, и нет.
