Мы вышли из машины, ветер обжег холодом мою разгоряченную кожу, вызывая мурашки. Я поежилась и обхватила себя руками. Я замерзла, и желание попасть внутрь стало нестерпимым. Пока одна из девушек пыталась дозвониться до того самого знакомого-проводника, мы курили( мое очередное открытие), пританцовывали, спасаясь от холода, шутили и громко смеялись. Время тикало, а очередь, казалось, стояла на месте. Некоторые люди уезжали разочарованные, другие, на шикарных тачках, именуемые Vip-клиентами, проходили без очереди.
Через час бесплодных попыток дозвонится пресловутому знакомому, наша компания сникла. Я так продрогла, что мне уже было все равно, где быть, лишь бы в тепле. Сознание немного прояснилось, и я начала оглядываться. Люди, ошалевшими взглядами сверлили двух громил у входа, периодически кто-то вставал на носочки для лучшего обзора. Я перевела взгляд на парковку, любуясь подъехавшими шикарными авто: красной, спортивной Audi и стильным, мощным, черно-белым Range Rover. Живут же люди!
Делать было все равно нечего, поэтому я рассматривала прибывшую элиту. Из ауди вышли высокая брюнетка в красном платье с лысым и крупным мужчиной в джинсах и спортивном пиджаке. Он был намного ниже своей спутницы на высоченных каблуках, но его это, видимо, нисколько не смущало. Они не торопились уходить и, посмотрев в сторону подъехавшего вслед за ними внедорожника, что-то сказали друг другу. Я тоже перевела взгляд на Range Rover и застыла. Дверь открылась, и из машины вышел мой «Александр». Я словно парализованная стояла с открытым ртом и пялилась на него, как дура. Он был одет очень просто — не в пример своим знакомым, которым что-то говорил, весело улыбаясь. На нем были брюки и пиджак темно-серого цвета. Я бы сказала: такой вальяжный, щегольской костюм — не строг и не официален. На спортивной фигуре этого мужчины он сидел потрясающе. Ослепительно белая рубашка подчеркивала загар и белизну зубов. Пепельные волосы немного отросли за прошедшую неделю и теперь видно — они вьются. Но больше всего меня поразила небритость на щеках, грозившая стать не сегодня-завтра самой настоящей бородой. Казалось, что мужчина с последней нашей встречи не брился, и если бы не его ослепительная улыбка, я бы его не узнала. Нет, ему, безусловно, шло. Это придавало мужественности, брутальности и, надо отметить, возраста. Теперь я могла смело дать ему тридцать пять лет.
— Эй, ты чего застыла? — ткнула меня вбок Лерка. Я нервно сглотнула и, кивнув на идущих к входу в клуб людей, ответила:
