– Ну-ка подойди сюда, – прищурившись, попросил он.
Я нехотя приблизился. Никодим несколько секунд разглядывал мою побитую физиономию, а затем коротко спросил:
– Кто?
И тут меня будто бы прорвало. Выложил авторитету все, как на духу. Естественно, только то, что касалось истории с ресторанной музыкой и сегодняшним наездом шайки неизвестных. Хотя клички я все же запомнил.
– Лева-Котел, говоришь? – задумчиво протянул Никодим. – Знакомое погоняло. Да и про Быка слышал. А третьего никак не обзывали? Ясно… Мелкая шушера, либо за ними кто-то серьезный стоит, либо просто решили лоха развести.
Лоха… Ну спасибо, приголубил, старый хрыч. Впрочем, на самом деле я особо и не обиделся, ведь в какой-то степени я лох и есть.
– В любом случае не по понятиям малолетку шмонать, – продолжал между тем цедить сквозь зубы Никодим. – Ладно, Егор, иди спи, а я покумекаю.
Утром мама, к моему удивлению, истерику не закатила. Подошла к проблеме философски. Первым делом аккуратно прощупала мой нос, констатировала, что смещения нет, и начала ставить компрессы, попеняв сестре, что та сама до этого не додумалась. Затем предложила сходить в милицию, написать на хулиганов заявление. Но я решительно отказался.
– За что хоть тебя так, сынок?
– Да к девчонке какой-то приставали, я и заступился.
Мама покачала головой, но по ее глазам было видно, что в глубине души она гордится своим отпрыском.
В училище мне было строго-настрого запрещено идти, мама прописала мне постельный режим, пообещав у знакомой заместителя главврача поликлиники взять справку для предъявления по месту учебы. Тренеру в спортшколе достаточно было и на словах во всем признаться, я заранее позвонил Пеле, сказал, чтобы оповестил Ильича о моей проблеме. Так что несколько дней мне предстояло провести дома, не зная, чем себя занять. Оставалось либо читать книги, либо бренчать на гитаре, поскольку появиться в таком виде на улице я бы не рискнул.
А через день в нашу каморку постучался Никодим.
– Здравствуй, Алевтина, можно твоего Егорку на пару минут?
Воровской авторитет увлек меня в свою комнату, и там вручил две помятых 25-рублевки.
– Держи, это твои деньги, – ответил он на мой немой вопрос. – С Котлом и его подельниками мы вопрос решили… Они тебя больше не побеспокоят. Никто, кстати, за ними не стоял, Котел где-то пронюхал про твои доходы и подбил своих кентов устроить развод, взять тебя на понта. Но теперь они даже твое имя забудут.
– Спасибо, не знаю даже, как…
