– У Льва был не самый удачный чемпионат мира. Сейчас отдыхает в деревне, приходит в себя, скоро приедет, будет с дублем тренироваться. А там посмотрим… Может, на выезде где-нибудь выйдет в основе.
Ну точно, после чилийского мундиале 1962 года, на котором Яшин проявил себя не лучшим образом, он впал в депрессию и укрылся в какой-то глуши, рыбу ловил. Да еще и сотрясение получил в матче с колумбийцами, тут тоже последствия могут быть. Пару месяцев, насколько я помнил, точно был отлучен от футбола. А все это время в рамке его подменял Владимир Беляев. Похоже, вон тот, во вратарской форме, он и есть.
Тоже ведь судьба – не позавидуешь. Талантливый голкипер, но всю карьеру провел за спиной великого Яшина. Хотя, если бы хотел стать первым номером, мог бы выбрать другую команду. Не знаю, может, он так предан команде?
– …и обойдемся после тренировки без «прописки», – вернул меня в реальность наставник, обращаясь к футболистам. – Ну что, теперь пять кругов по стадиону. Первый Численко, остальные за ним.
Я на правах новобранца пристроился в хвосте. После пробежки приступили к работе с мячом, а в конце тренировки устроили небольшую двухсторонку. Тренировочный процесс не сильно отличался от уже мне привычного по армейской молодежке. Разве что там отдувался один Ильич, а здесь у Пономарева был помощник в лице второго тренера Сергея Андреевича.
Если в ЦСКА мне дали прозвище «Композитор», то здесь с подачи Юры Вшивцева стали называть «Малец». Как обычно бывает, взяли производное от фамилии. Я был не против, и правда, пока по возрасту самый настоящий Малец. Да и по габаритам тоже не великан, ростом ниже меня в команде никого нет. Но все же пока расту, кто знает, может быть, через год я вытянусь еще на несколько сантиметров! Во всяком случае, выносливости мне было не занимать, пахал правую бровку от штрафной до штрафной, успевая и атаку поддерживать, и защитникам помогать.
Любопытно, что в адрес самого Юры ни разу не прозвучало «Вшивый», хотя аналогия с фамилией невольно напрашивалась. Наверное, считалось слишком обидным, или побаивались. Просто Юра – и все.
В раздевалке после тренировки царила непринужденная атмосфера. Ребята оказались компанейскими, прознали с подачи того же Валеры Короленкова, который присутствовал при нашем разговоре с врачом, что я являюсь автором всенародно любимых песен, и сразу посыпались вопросы. В основном, как и у Иваныча, как я все успеваю, ну и про семью спрашивали. Когда я сказал, что отца репрессировали, и как это произошло, все помрачнели.
