– А ты как, Егор, к рыбалке относишься?
– Ну, приходилось рыбачить несколько раз, только чужими снастями. Своих как-то не довелось завести. Но в принципе неплохо иногда отдохнуть от суеты в тишине на берегу реки или озера.
– Так поехали с нами! Как говорится, будешь третьим, а то вон Мотя наотрез отказывается, хотя и едем без спиртного. На давление ссылается. Боря сам за рулем будет, а пить без него как-то не с руки.
Андреев и Бернес заехали за мной субботним утром. В пять утра я в плаще с натянутым на голову капюшоном стоял под моросящим дождиком на площади Свердлова, которая после 1991 года станет Театральной, когда рядом на проезжей части притормозила «Волга» серо-голубого цвета.
– Привет, Егор, давай, залезай! – крикнул мне из-за приспущенного стекла Бернес.
Поскольку он сидел впереди на пассажирском сиденье, мне пришлось усесться сзади.
– По радио передавали, что дождь ненадолго, – сказал Андреев, переключая рычаг коробки передач. – Пока доедем до места – наверняка прекратится.
– А куда именно едем? – поинтересовался я.
– Да есть на Клязьменском водохранилище одна заводь, тихое местечко, там только местные иногда с удочками сидят. Клюют судак и щука, окунь крупный попадается. Кстати, на тебя я тоже удилище взял. Знаешь, как управляться?
– Да уж справлюсь, – усмехнулся я.
Самое интересное случилось на полпути к водохранилищу. Мы миновали какой-то коттеджный поселок, и дремавший Бернес оживился:
– О, а я тут как-то бывал! Тут же живут члены ЦК, приглашал однажды к себе Михайлов, министр культуры. Помнишь Николая Саныча, Боря?
– Еще бы, тот еще жук, – пробурчал Андреев.
– Да, жена его тоже хороша, за два года человек двадцать прислуги поменяла, никто ей все угодить не мог… А вон дача Шелепина!
– Что? Александра Николаевича?
– Его, «железного Шурика», – ухмыльнулся Марк Наумович. – А ты чего так вскинулся?
– Да так… Дача, гляжу. Красивая.
– Да ее из-за забора особо и не разглядишь. Хотя второй этаж и крыша выделяются, сразу видно – работали мастера деревянного зодчества. Говорят, Шелепин тут летом частенько бывает.
Вот благодаря этим мастерам я и запомнил дачу человека, которому собирался подкинуть письмо. Что ж, теперь задача упрощается. Нужно будет только приехать сюда и под покровом ночи, желательно в ненастную погоду, перекинуть письмо через 3-метровый забор. Придется, наверное, привязывать или приматывать послание к какому-нибудь тяжелому предмету.
Все эти мысли копошились в моей голове, пока мы рыбачили и по пути домой, когда мы после обеда снова миновали дачу Шелепина. Прощаясь, Бернес заметил, что я сегодня был какой-то не в своей тарелке.
