Мой опыт любви, моя уже достаточно развитая Олегом чувственность и прозорливость юной женщины помогали отличить Светкину влюблённость в Юру от простой дружеской симпатии. Светка не умела справляться с собой, как подобает, не владела тонкой стратегией любовной интриги и, увы, была обречена на разочарование. Юра подошёл ко мне.
– Привет, Ань, – тихо сказал Юра, беря у меня из рук увесистый пакет. – Давай понесу.
Он стоял передо мной в высоких резиновых сапогах, прямо-таки в каких-то рыбацких ботфортах, завернутых у колена. Чуть выше каждого сапога начиналось обтянутое выцветшими блёклыми джинсами крепкое бедро молодого самца. Я испытала тогда настоящий толчок вожделения, но подавила его, спрятала вглубь, устыдившись смелости мыслей.
В свете фонаря я видела Юркину смущённую улыбку, обращённую ко мне, ощущала его волнение и радость. «Такой большой, крупный, здоровый и симпатичный, а так смущается», – удивилась я.
А Генка уже смешил остальных девчонок, выдумывая на ходу всякие забавные байки. Так и дошли до лагеря.
Следующая неделя выдалась дождливой и пасмурной. Мы совсем мало работали, но очень хорошо, с аппетитом, ели и валяли дурака. Осенние дни пролетали быстро. Мы изощрялись в остроумных выдумках, напоминая себе самим, что детство не ушло далеко, оно ещё рядом, ещё питает нас своей беззаботностью и безотчётной радостью.
По вечерам устраивали танцы в комнате отдыха. Неважно, что звучало – катушечный магнитофон, радиола или музыкальная передача по телевизору. Пары кружились, теснясь, хихикая и толкаясь боками. Меня чаще всех приглашал Юра Токарев. От него исходила такая доброта и восторг, что невозможно было отказаться от удовольствия искупнуться в тёплых волнах его искренних, сердечных чувств.
Иногда Юру опережал Серёга Мастюнин. Этот добродушный увалень неуклюже двигался, но нежно смотрел на меня. Симпатии моих ухажеров казались незаслуженным подарком судьбы. Я старалась не обижать ни того, ни другого, но и не подавала парням надежд.
А потом потекли обычные студенческие будни. Каждое утро в любую погоду я ждала на остановке свой трамвай, потом ехала в переполненном дребезжащем вагоне. По вечерам, если погода благоволила, я частенько возвращалась пешком. Юра Токарев жил рядом с ВУЗом, но с удовольствием сопровождал меня, удаляясь от своего дома на значительное расстояние. Потом я сажала его на трамвай на моей остановке. Он махал мне из окна и улыбался.
Мама чётко выделила Юру из всех ребят, которые бывали у меня дома.
