Мы спрятались за углом, слушаем, ждем. Он тяжело дышал через фильтр шлема, медленно, прочно ступал по асфальту, шел дальше, ждал движение. Он ушел, шаги не слышно…
Разумно мыслить я смог только в этой производственной постройке. Картина с горящими облаками газа отпечаталась на сетчатке. Разбросанные на полу пакеты, горевший мусор, мы лежали на нем, никто нечего не говорил, да и не нечего было. Прошло, может полчаса, может и два, мы все лежим.
– Корейцы? – подал звук дозорный, при этом не двинувшись.
– А кто еще? – без эмоций сказал главный.
– Пора идти – бездумно сказал я.
Мы нехотя встали, молча, собрались и пошли. Все были подавлены, никто ничего не говорил.
– Сегодня нехорошая ходка, надо идти к Грифу рассказать про них – мрачно, выдавил главный. Странно выглядел он таким.
Все молча, согласились. Мы пошли к Грифу, я понятия не имел кто он, но что мне было еще делать. Я совсем не помню, как пролетел богатый квартал, я не шел, я брел, я устал, я выдохся. Один вид «Чистильщика» и его работы, загнал мою душу туда, откуда ее не достать пока она сама не выползет, я ждал, как она посмотрит из норы, чтобы схватить ее за горло и вынуть на показ разуму.
Разум без души включился на окраинах, подойдя к двухэтажному дому, мы постучали в дверь. Сам дом не был примечательным кроме одной особенности: на первом этаже окна были забиты досками, а поверх них листами метала. Нам крикнули, изнутри:
– Кто? – спросил гремящий голос.
– Группа Жуля – ответил, сейчас, безрадостный бородач.
Нам открыли, дверь и мы оказались внутри. У входа стоял человек в кожаной куртке также как и мои попутчики, он указал наверх. Я отметил, что внутри дом содержался в приятной чистоте, слева от входа была кухня, справа закрытая дверь. Поднявшись на второй этаж, я увидел длинный по коридору с незатейливым узором ковер и четыре двери, расходящиеся по коридору, мы вошли во вторую дверь. Там был обустроен небольшой кабинет, стол с ящиками под ключ, кресло, стоящий сейф, карта города, висящая на стене и картина с пейзажем на котором была изображена река лежащий через нее мост и роща со спрятавшимся в ней монастырем. За столом сидел мужчина лет 60-ти с морщинистым лицом и хорошем сшитым по нему, пиджаке. Лицо его не выражало ни радость, ни счастье, ни злость, ничего. Оно было худощавое с острым подбородком и таким же острым носом.
– Десант здесь – оповестил его Жуль.
– Плохо – выдохнув, сказал старик, крутя в пальцах скрепку. Он медленно обвел взглядом группу, заметив меня, он не удивившись, спросил. – Новый?
