– Куда? – спросил я.
– А тебе еще куда нужно? Может на работу? – шутя, спросил он.
– Ладно – сказал я.
Мы шли в сторону порта, по дороге я рассматривал приятные для глаза одноэтажные и двухэтажные дома очень аккуратные, прибранные и чем ближе к побережью, тем красивее и комфортнее они выглядели, все как будто только что сделанные, только выкрашенные, кажется вот сейчас из-за дома выбежит рабочий с краской и кистью. Мне приглянулся желтый, приятный глазу дом небольшой, немаленький, аккуратненький такой, долго я, изогнув голову, назад смотрел вслед этому домику.
Выйдя из этого богатого квартала навстречу, промышленному, серому, стойко закрепившемуся на этом месте, стоящему тысячами монолитов из бетона и метала кварталу. Они как будто вросли здесь множеством корней, чтобы не что не выдернуло их из земли.
Промышленный квартал. В нем производили, продавали, покупали, привозили, увозили. Раньше там было так громко, все жужжало, кричало, работало, там разгружали, там стоял гигантский размеров танкер, там же бежали рабочие на работу, здесь не жили, но работали и только работали. Все это представляло собой механизм. Здесь воротили большими деньгами, но платили рабочим мало. «Капитализм! Пффф! Будущее за диктатурой!» Пронеслась в голове фраза какого-то политика.
Трупы! Они везде и на улице, и упавшие в дверных проемах, некоторые свесились из окон. Смотреть противно, но взор сам приковывается к ним обгоревшие куски мяса, сырые, но оплавившиеся тела, выплывшие глаза, безносые, волосы свернулись в черные капли и расплылись по затылку. Странно, но некоторые лежат в кучах. Кто-то сложил их?!
Вот он – Порт. Краны нависли над грузом, некоторые корабли так и остались стоять без хозяев, но между танкерами и грузовыми кораблями малые десантные шлюпки! Чьи же они?
– Вы заметили шлюпки? – спросил я группу.
– Точно! Десантные шлюпки – согласился дозорный – Думаете, зачем они?
– Осторожнее мне кажется это высадка корейцев – предупредил бородач. Дальше мы шли осторожнее, то и дело, заглядывая во все углы.
– Кстати, а зачем мы пошли в порт? – спросил я.
– Мы думали груза вскрывать – ответил третий.
– Стоите! Слышите? Шипит – настороженно прошептал дозорный.
Шипение… выходит газ из открытого баллона… треск …
Из-за угла спотыкаюсь, крича, в обожженной одежде выбежал человек, как он выглядел, я не видел, я слышал крик. Ужасный крик, умоляющий прекратить страдания любой ценой, он был готов, лишится билета в рай ради этого. А за ним шла смерть медленно, степенно, он и так бы умер, но смерть шла. Его Ангел Спаситель запоздал. Смертью был человек в черном экзоскелете, разработка «Северных» бронированный костюм, защищающий от пуль, ударов, взрывов и главное огня. Он пользовался огнеметом! Огонь – это то, чем он зачищал, остатки города… не пулями, не взрывами, а выжигающим все пламенем. Какой человек сидел за пуленепробиваемым стеклом?! О чем он думал?! Что глушило крик души?
