так называемого, там нет, я же проверял… Единственно, что мне показалось, что шрам вроде бы какой-то ДВОЙНОЙ…
– По второму разу? – она посмотрела на Василия в упор. – Скажи, ПО ВТОРОМУ РАЗУ? Как тех, которых потрошил какой-то ненормальный?
– Похоже, что так.
– А ты это записал в акте вскрытия?
– Я не уверен…
– Тогда проверь и запиши и и позвони Логинову или Сапрыкину и скажи об этом… Какой-то идиот оперирует женщин по второму разу… ПОЧЕМУ? С какой целью?
– Между прочим, твоя Полина была беременна. Срок – ничтожный, всего три недели… Но, быть может, это важно…
Наталия испытала сильный шок. Она сразу представила себе Полину, купающуюся в лучах яркого солнца на фоне сочной зелени с малышом на руках…
– Да, это очень важно. БЫЛО ОЧЕНЬ ВАЖНО.
Она, пошатываясь, вышла из морга, забыв даже попрощаться с Романовым, села на машину, доехала до первого таксофона и позвонила Сапрыкину:
– Сережа, мне надо срочно адрес некой Гольцевой Юлии Александровны 1960 года рождения…
***
– Соня, Логинов не приезжал? – спросила она с порога,
войдя в квартиру без звонка при помощи собственных ключей. В прихожей пахло кремом для обуви: на коврике стояли вычищенные до блеска рыжие итальянские туфли Игоря. «Почему все мужчины помешались на итальянской обуви? Чем плоха английская?»
Соня выбежала ей навстречу в длинном полосатом переднике, такая домашняя и уютная, что Наталие на какое-то время показалось, что это она, Соня – хозяйка этого дома, а Наталия всего лишь гостья, которую надо бы покормить или проводить в ванную. «Вот обувь чистить с кремом было совсем необязательно, – хотела сказать она, но передумала. – Пусть все идет своим ходом. Игорь непременно заметит рвение Сони и он будет не Логиновым, если не поблагодарит ее… И если его благодарность зайдет далеко, тем лучше… Пусть они оба убираются отсюда и оставят ее в покое…»
– У вас плохое настроение? – осторожно спросила Соня, вся почему-то сияя от счастья, которое едва сдерживала. – Вы меня о чем-то спросили? Я не расслышала, потому что у меня там шумела вода…
– Я спросила, не заявлялся ли Логинов, – ответила мрачно Наталия, разуваясь и проходя в комнату. Но увидев в кресле рубашку Логинова, в которой он сегодня уходил на работу и в которой она видела его некоторое время назад в прокуратуре, чуть не задохнулась от злости. «Или от ревности?!»
– Он принимает ванну. Устал, говорит, и проголодался…
– Соня, он тебе нравится? – Наталия взяла, брезгливо морщась рубашку с кресла и швырнула на диван.
