Наш корабль проплыл еще немножко и снова стал останавливаться. Валька еще раз подтолкнул, но даже его длинные руки едва-едва доставали до кормы тримарана.
И он уже не казался мне лебедем, готовым подняться в воздух, наш тримаран. Он, может быть, еще и был похож на птицу, но раненую, которая хочет, а не может взлететь. И только сердце бьется у нее в груди часто-часто.
Потом тримаран закружился на месте, но все видели, что это от ветра, попавшего в паруса, которые нелепо торчали с одной стороны суденышка, как поломанное и вздыбленное крыло. А потом… Потом тримаран стал оседать на правый борт, где была моя, самая тяжелая, подводная лодка, в трюм которой я так добросовестно, не пожалев, набил свинца.
Смотреть на это было уже совсем невозможно. И так стало ясно, что маленькому моторчику не сдвинуть громоздкой, расплющенной, как сковородка, неуклюжей громадины. И весь наш тримаран напоминал, наверное, больше всего не лебедя, а телегу из басни Крылова, в которую этого лебедя запрягли вместе с раком и щукой. Потому что каждый из нас думал, строя свой корпус, только о себе и не думал о товарищах.
Мы поняли это, даже не глядя друг на друга и ничего не говоря, и ребята тоже, конечно, поняли. Они стали молча расходиться, спасибо им хотя бы за это. Только несмышленые малыши еще что-то пищали и просили кораблик, но их тоже ребята побыстрей разогнали.
Мы молча подогнали несчастный тримаран к борту плескательницы палками и торопливо понесли в ближайший, Валькин, подъезд. Наверное, Вальке и Смолянку так же, как и мне, на какую-то минуту захотелось бросить эту пудовую, тяжелую, как танк, раскоряку или со злости тут же поломать ее.
Но ведь он-то ни в чем не был виноват, наш тримаран…
Субботу я люблю больше всех дней недели. Даже больше, чем воскресенье. Воскресенье, конечно, замечательный день: полный мешок удовольствий, и мама не кричит в форточку в самый разгар хоккейного матча: «За уроки пора». Но в воскресенье к вечеру обязательно вспомнишь про понедельник, в который контрольную будут раздавать: учителя почему-то все контрольные и диктанты стараются в воскресенье проверять. И настроение портится.
Но в этот раз, когда я пришел в субботу из школы, мама сразу заметила, что я сегодня какой-то не такой.
— Что-то ты слишком сосредоточенный, — говорит. — И обедать не хочешь.
Обедать мне в самом деле не хотелось. Еще бы. Я в один присест два «Мишки на севере» съел и «Красной шапочкой» закусил. Даже губы слиплись.
