— Что?
— Можешь привести Зарина в чувство? Ты тогда с Аритэ что-то сделал, она протрезвела. — Я старалась не выделять «тогда» и «Аритэ», потому что в моем сознании сразу возникала ассоциация — отвратительная сцена, которую я устроила парню. Извиняться я не собиралась ни в коем случае, но жгучее чувство стыда за несдержанность больно кусалось.
— Без проблем.
Зарин спал, уронив голову на плечо, все самое интересное он пропустил или отключился на середине. С губ к груди тянулась мутная подрагивающая при дыхании слюна. Он выглядел нелепо и жалко, но мне не привыкать.
Эл расположил руки над головой непутевого родственника и сделал три плавных движения кистью, как будто разминал ее. Зарин всхрапнул и резко вскинул голову, непонимающе захлопал глазами. Слюна натянулась и лопнула, после чего дядя вытер губы рукавом.
— Спасибо, — поблагодарила я. — Дальше я сама.
Эл кивнул и вышел. Мы проводили удаляющуюся широкую спину.
— Очень он мне не нравится, — промычал дядя, садясь ровно. Он уже посмотрел на пустой стакан, стоящий на подлокотнике, вздохнул с сожалением, но все-таки решил повременить с его наполнением.
— Я тоже к нему с подозрением отношусь, — честный ответ вырвался сам собой.
Все сегодняшнее поведение Эла было непонятным для меня. Меньше язвительности, не пререкался, не грозил отпить эмоции. Не было привычной усмешки, искорок в глазах. И потом амулет…Над этим определенно стоило подумать, но не сейчас.
— Нет, ты не понимаешь, — заупрямился Зарин, кривя губы и округляя глаза. — Я попросил Ларра узнать про него побольше.
— И что же? — напряжение сковало плечи. Я подалась вперед, и меня обдало неприятным запахом алкоголя, видимо, полностью устранить последствия возлияний дяди не смог даже Эл. Еще бы, так пропитаться!
— Ты знаешь, у демонов другое устройство мира. Не особо в этом понимаю.
— Не томи, — предупредила я. А то знаю его, растянет прелюдию, пока не собьется со смысла.
— Он айтарин! Представляешь?
— Дальше, — Ларр должен был раскопать что-то интересное, у меня губы пересохли от вожделения новостей. Зарин поморщился, он-то надеялся впечатлить меня.
— Родители погибли, когда ему было двенадцать лет, и его забрала на воспитание няня. А няня — человек!
Интересный момент. Я запомню.
— А еще? — что-нибудь поистине впечатляющее, оправдывающее его жажду, ради которой он, я уверена, и пришел в Университет под благовидным предлогом в лице моей дурочки-подруги.
— В том-то и дело, что ничего, — зло проскрежетал дядя. — В Зассе* (столица демонов — прим. автора) о нем почти ничего не известно. Места работы нет, а деньги есть. Знакомства какие-то шапочные, громких скандалов не происходило. Мутный он.
