Анна Павловна безвылазно жила на даче до осенних холодов. Борис Николаевич иногда приезжал туда в пятницу. Полтора часа они стоя ехали в душной электричке и, когда вышли на платформу, свежий воздух сразу ударил им в лицо.
– Как хорошо за городом, – почти одновременно воскликнули они и пошли по дорожке, тянувшейся от платформы. Солнце начинало припекать, но свежий ветерок нежно обдувал их.
– Знаете, лучше всего христианство принималось в Египте, – начал Борис Николаевич, – и первые христианские общежития – монастыри – появились тоже там. Кстати, и Святое семейство нашло приют после бегства именно в Египте! Ангел послал их туда, и они жили в той земле несколько лет.
– Странно, конечно, – пожала плечами она. – Вроде, Египет в Библии – это зло, мир. А почему так получается, что Египет стал принимать христианство?
– Дело в том, что религия Древнего Египта, хотя на первый взгляд и кажется многоликой и сложной, имеет в основе идею, очень близкую христианской идее спасения. Был у них такой бог Осирис. Этот Осирис был Сыном Божьим, пришел на землю, проповедовал свое учение, научил людей ремеслам, земледелию, но потом из зависти его убил другой бог, который был ему даже братом – Сет. Ну, словом, Осирис был умерщвлен силами зла. А потом он воскрес, и всякий египтянин, веруя в него и совершая путь под именем его, также имеет надежду на вечную жизнь. Только она там очень безлико описана.
– Неужели? – воскликнула она. – Это правда?!
– Ну конечно, разве я стану вас обманывать? – засмущался Борис Николаевич. – Вообще, нет ничего нового под Солнцем. Это еще царь Соломон сказал. Я прихожу к выводу, что весь этот мир сотворила величайшая сила Вышняя, пусть Божья. Мир так сложно устроен, в таком хрупком равновесии. А человек – ведь это же чудо природы! Нет, в основу мироздания заложена глубочайшая мудрость! В Притчах Соломоновых сказано, что, когда творился этот мир, она была художницей.
– Борис Николаевич, а что вам мешает прийти в церковь? – спросила она. – Вы ведь так хорошо все знаете! Иногда мне кажется, что лучше наших проповедующих братьев, хотя и они, конечно, говорят все по Писанию, – осеклась она. – Но вы – тоже.
И она внимательно посмотрела на него.
Он опустил голову и на минуту задумался, что-то внимательно разглядывая под ногами.
– Знаете, – прервав паузу молчания, продолжил он, – я сам себя спрашивал много раз – что же мне мешает? И никак не могу найти ответ. Я не могу верить в то, во что я не верю.
