Я всё отнекивалась, говоря, что и прежняя машина хороша, но когда аккумулятор разрядился в четвёртый раз, Джейкоб настоял на своём. И должна признать, водить «лексус» не так уж и плохо. По правде говоря, очень даже здорово.
— День выдался… длинным, — смеюсь я и обнимаю его в ответ, когда он поднимает меня в воздух и крепко целует. — Я готова к лету.
— Отлично. Теперь ты можешь переехать ко мне.
Я отрицательно качаю головой и упираю руки в боки, но он делает вид, что ничего не заметил, и ведёт меня через вестибюль, мимо машущей Джанет, в свой номер.
— Мы уже говорили об этом, Джейкоб. Я не готова переехать к тебе. Прошло всего семь месяцев.
— Этого вполне достаточно, чтобы я убедился в своей любви и пожелал провести с тобой остаток дней. Хочу, чтобы ты жила здесь, со мной.
Моё сердце замирает и тут же ускоряется — так происходит каждый раз, когда он говорит мне о своей любви. И не перестаёт меня удивлять.
— Я тоже тебя люблю, ты же знаешь.
— Великолепно. Пойду закажу грузчиков.
— Даже не смей!
— Боже, Грейси, просто выходи за меня замуж и дело с концом. Меня уже задолбал этот нелепый спор и прыжки из одного дома в другой каждую ночь!
Я стою, изумлённо глядя на него, а затем начинаю смеяться над собственной глупостью.
— А я-то считала себя недотёпой.
— Что ты имеешь в виду?
— Более неловкого предложения руки и сердца я ещё не слышала!
Тихо выругавшись, он упирается руками в бёдра, опускает голову, а затем резко вскидывает на меня взгляд.
— Ты упрямица.
— Откуда такая уверенность? — тихо спрашиваю я.
— Уверенность в чём? — Он берёт меня за руку, ведёт в гостиную и, опустившись в коричневое кожаное кресло, усаживает к себе на колени. — Что тебя тревожит, Грейси?
— Откуда такая уверенность в том, что я та, кто тебе нужен?
— Я не стану на тебя обижаться, потому что знаю, как тебе не повезло с родителями, и до боли сильно тебя люблю. Но больше, любовь моя, я таких вопросов не потерплю. По-твоему, я влюбляюсь каждый день?
— По-моему, женщины…
— К чёрту других женщин, Грейс. Я ни на кого не смотрю с того дня, как ты упала у моих ног и напрочь околдовала меня. Срать я на них хотел. Для меня существуешь только ты. И я тебе обещаю, что так будет всегда.
На его лице — непреклонная решительность, его руки прижимают меня к груди так крепко, словно он боится, что я убегу, и я чувствую, что вот-вот расплачусь.
— Я так сильно тебя люблю, что превращаюсь в тряпку при мысли о нашей разлуке, — шепчу я. — Мне страшно.
