– Чего стоит тот снайпер, которого я сегодня расстрелял, – продолжил я уже шёпотом. – Он убил пятнадцать наших, из них десять офицеров. Засел на чердаке собственного дома.
– Я знаю, его запрещено хоронить, – закивал Дитрих. – Но лично я бы его зарыл, от греха подальше. По мне, он и сейчас жутко опасен. Так и смотрит своими глазищами…
– Следит, чтобы тебе не достался мраморный замок.
Но Дитрих гордо вскинул голову:
– Мы сильнее. Мы победим! Потому что мы – великая Германия! А ты – слюнтяй! Замолчи!
…И я надолго замолчал. Я стоял в берёзовой роще, такой весёлой, светлой, летней. Но видел только частокол деревянных крестов. Каждый крест венчала каска. Пилотки мы не вешали, они быстро истлевали. Жестяные таблички блестели на июльском солнце. Вот и всё убранство.
На одну из таких табличек я и смотрел, как заворожённый. «Дитрих Ойген Бойль 13.05.1918 – 25.07.1941». Его каска. Я долго держал её в руках. Наконец нерешительно водрузил на крест. Руки мои предательски дрожали, буквально ходуном ходили. Вот и всё… Долго я не решался уйти. Я знал, что никогда больше его не увижу. Даже могилу его не увижу. Что же я скажу его родителям, когда вернусь? Точнее, если. Если вернусь. Я видел, как это было. Он погиб на моих глазах. Не смог, не успел выбраться из-под миномёта. Я ничем не мог ему помочь, я оказался слишком далеко… Им лучше не знать.
Мой единственный друг погиб. Злой смертью. Я никогда этого не забуду. И такого друга у меня больше не будет. Дитрих незаменим. Второго такого на свете нет, и не будет никогда. В моей памяти вдруг всплыло перекошенное лицо Акселя, который кричал мне: «Завидую тому русскому, который размажет тебя, тварь!». Сухие от боли глаза наполнились слезами, и я крикнул что было сил:
– Не размажете, твари!
Спи спокойно, Дитрих.
– Я отомщу за тебя, Дитрих! – твёрдо пообещал я ему. Как живому. И ушёл, не оглядываясь.
V
Ни один из нас и не предполагал тогда, что нам придётся намотать на свои колёса миллионы километров русских дорог и бездорожья, сквозь зной, мороз, кровь и ненависть.
Теми же дорогами нам навстречу шли пехотинцы, но в другой форме, защитной, советской. Конные повозки волочили по дорожной пыли боеприпас, полевую кухню, прочий солдатский скарб.
Пожилой усатый майор шёл плечом к плечу с земляком, добродушным толстяком поваром. Когда они миновали указатель, гласивший: «Сухой Лог», их нагнал молоденький лейтенантик. Вчерашний выпускник артиллерийского училища. Как былинный богатырь – высокий, румяный, ясноглазый. Козырнул:
